Мы серые ангелы

«Господи, война кругом, а эта дурочка влюблённая бегает, хотя Василька парень хороший, работящий, с таким не пропадёшь. Если бы не война, поженились, внуков нарожали бы нам — и сразу вспомнила мужа. Долго она его к себе не подпускала, хотя и любила уже, но он неугомонный был, весёлый, танцевал только с ней на деревенских танцульках. Сдалось девичье сердце, вышла она за него замуж, трудно жили, по-всякому, работы крестьянской никакой не чурались, двух детишек в любви родили и вырастили. Третьего собирались, да война помешала. Сразу ушёл на фронт, одно письмо только было. Где он сейчас, живой ли? Наши отступили, а немцы пришли, хорошо хоть без обстрелов быстро всё как-то получилось, деревня осталась цела, мост только наши, уходя, взорвали», — с этими мыслями Соня вернулась в дом и тихо стала убирать посуду.

Вельгельм сел писать письмо своей жене Марте. Они познакомились ещё, когда были студентами. Ему понравилась немного угловатая, несуразная девчонка своей подкупающей искренностью. Они сразу начали понимать друг друга с полуслова. Вскоре они поженились. Он продолжил свою научную карьеру, она посвятила себя семье. Марта родила ему первую дочь и настолько расцвела, что он даже стал её немного ревновать ко всем другим мужчинам. Марта успокоила все его волнения, родив ему ещё двух дочерей. Всё их семейное счастье строилось и существовало на фоне кошмара, который происходил в Германии. Начались различные гонения за инакомыслие. Вельгельм никогда открыто не выступал против нацизма, но и здравиц фюреру не выкрикивал. На него было написано несколько доносов в гестапо. Они с женой очень хорошо понимали друг друга, даже если молчали, такое единение было очень дорого для него. Вельгельм безумно любил свою семью, поэтому, когда над ними нависла угроза из-за его позиции в отношении нацизма, он решил добровольно уйти на фронт, что бы снять все подозрения с себя и семьи. Теперь он служил старшим инспектором инженерного надзора вермахта в звании полковника, соответствующее его титулу и положению.

Курт, рядовой сапёрного полка вермахта сидел на бревне во дворе дома, в котором теперь жил господин полковник. Он был его денщиком вот уже второй год и был этим очень доволен. До войны Курт учился в Лейпцигском университете на третьем курсе философского факультета. Теперь он с тоской вспоминал те весёлые беззаботные времена. Началась война и он оказался здесь. Курт не разделял идеи нацистов и поэтому был очень рад, что по зрению его не отправили на фронт. Полковник хоть и был очень строгим, но всё же сам до войны преподавал у них в университете на инженерном факультете, собственно он Курта и взял к себе.

Сейчас Курт просто радовался жизни. Хороший тёплый летний вечер, на руках у него играется котёнок и вот-вот должна появиться эта несносная девчонка, Вита, дочь хозяйки дома. Он уже получил за неё нагоняй от полковника. Курту очень нравилась эта красивая, стройная молодая девушка со строгим взглядом. Однажды он даже попытался объясниться ей в любви в стихах, как делал это не раз в своей студенческой жизни. Он говорил Вите о своей любви стихами великого Гейне, но на немецком языке. Девушка захотела уйти и тогда, он взял её за руку, продолжая читать стихи о своей любви. Его остановил окрик полковника, и он был очень зол. Полковник построил всех денщиков и долго объяснял, что сейчас идёт война, и хотя мы находимся на территории противника, но мы власть и поэтому должны вести себя достойно, как потомки великой нации. Потом подошёл к нему и со словами: «А с вас господин будущий философ особый спрос» — и отхлестал его перчаткой по щекам. Было не больно, но очень стыдно. Курт пытался, объяснит полковнику, что он рассказывал девушке стихи о любви, но полковник не стал его слушать.

Теперь Курт боялся подходить к Вите, но каждый раз, когда видел её, его рот расплывался в слегка дурковатой улыбке, из чего можно было сделать вывод, что видимо он был влюблён в эту девушку. Курт увидел, как Вита полезла на чердак дома, она там обычно спала. Его рот опять начал разъезжаться в той самой улыбке. Вита посмотрела на него, показала язык и юркнула в дверку. Курт оставался сидеть, проходящий мимо солдат заржал, и Курт быстро стёр влюблённого идиота со своего лица. Ему было и хорошо и плохо одновременно, перед его глазами теперь постоянно была Вита. Если бы не война он обязательно женился на ней. Курт ещё долго мечтал под уже звёздным вечерним небом, но его блаженство прервал полковник, вышедший на вечернюю прогулку, поджарый, высокий, седой, даже внешне вызывающий лишь уважение. Курт быстро убрался с его глаз подальше.