Мы серые ангелы

Пули свистели рядом, солдаты продолжали молча идти, до немцев оставалось шагов сто пятьдесят, когда одна из пуль попала в командира. Он упал набок, сморщившись от боли и махнул рукой. К нему подбежал сапёрный офицер, мотнул головой и, выхватив шашку, громко крикнул: «За мной, Земляне, в атаку!» Солдаты, сжав зубы, ускорили шаг. Расстояние до немцев становилась всё меньше.

Немцы, видя перед собой горстку русских солдат, которые уже давно должны были умереть от газов, а вместо этого они молча, с кровью на губах, под шквальным огнём шли на них в штыковую атаку, дрогнули и начали пятиться.

Вид бегущего противника вызвал прилив сил у всех солдат и у Ивана. В это время позади немцев начали взрываться снаряды, видимо, на наших батареях кто-то ещё остался жив. Немцы сначала просто побежали, потом у них началась паника. Некоторые стали запутываться в проволочных заграждениях. Глядя, как немцы удирают, солдаты просто озверели. Дойдя до проволочных заграждений, Иван услышал, как кто-то выдавил из себя: «Коли их, ребята». Вдруг Иван увидел, как один из немцев, запутавшись в проволоке, навёл на него винтовку, он среагировал мгновенно, как учили, короткий выпад, и немец получил его штык прямо себе в шею. Потом он заколол ещё несколько немцев, пытавшихся освободиться от проволоки. Немцы убежали. Внезапно всё стихло. Солдаты остановились.

Сапёрный подпоручик скомандовал: «Ребята, надо забрать все наши пулемёты, и возвращаемся». То, вдруг появившееся хладнокровие, с которым он заколол своего первого немца, успокоило Ивана. Он молча взвалил себе на плечо пулемёт и вместе со всеми побрёл обратно. Проходя мимо одной из воронок, Иван увидел рядом с ней Богатырёва. Тот лежал на спине, раскинув свои могучие с огромными кулаками руки. Пуля попала ему в глаз, разворотив череп. Иван остановился, но сил уже не было, и он побрёл дальше. Солдаты возвращались группами устало и молча, кто-то продолжал кашлять.

Их встречал тот седой полковник и каждой группе говорил, взяв под козырёк: «Земляне, братцы, спасибо!» Солдаты молча кивали. Иван добрёл до штаба, сбросил с плеча пулемёт и устало сел. Перед глазами стоял Богатырёв. Невозможно было поверить, что такого здоровяка могло что-то убить. Было очень жарко, хотелось пить. Иван начал оглядываться, и тут ему на глаза попался мёртвый дятел, видимо, он тоже погиб от газа. Дятел был таким маленьким, с распластанными крылышками. У Ивана что-то оборвалось внутри, столько отравленных солдат, бой, заколотые немцы, убитый Богатырёв, и теперь эта маленькая птаха. Он опустился перед ним на колени: «Господи, а тебя-то за что! Будь проклята эта война!» — шептал он и горько, тихо зарыдал, сотрясаясь всем телом, держа в руках погибшую птицу…

В помещении штаба седой полковник докладывал генералу о выполнении поставленной задачи, об атаке и остановке наступления немцев. Генерал, молча выслушав доклад, посмотрел на часы, затем сказал:

— Полчаса назад немцы прекратили артобстрел крепости. Формально это означает отказ от штурма. Это, несмотря на то, что в результате газовой атаки гарнизон крепости практически полностью уничтожен. Горсткой чудом выживших солдат нам удалось остановить наступление немцев, — немного помолчав, продолжил: — Но исходя из общего положения дел, на данном направлении, дальнейшего смысла защищать крепость командование не видит, поэтому прошу вас дать команду подготовить всё к взрыву. На подходе команда сапёров, — затем спросил: — Как Котлинский?

— Очень плох, не выживет, — ответил полковник.

— В любом случае подготовьте представление к Георгию четвёртой степени, — сказал генерал и подошёл к окну.

Он некоторое время молча смотрел в него, затем, подозвав полковника, сказал:

— Смотрите, армия, в которой солдат после смертельного боя рыдает над убитой птичкой, непобедима!

Генерал и полковник смотрели на Ивана и молчали.

Сплетенье душ