«Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке]

Было в их совместном проживании и много приятного. Поездки в Вашингтон, Филадельфию, Бостон, прогулки по Манхеттену Фёдор воспринимал восторженно. В опере и на концертах бешено аплодировал. Многое, однако, ему тут не нравилось: американская медицина, грязь на ньюйоркских улицах, непривычно для русского глаза одетая толпа. Он ворчал по этому поводу, неизменно добавляя: "А вот у нас…". В целом, однако, доктор Америку одобрил и даже выразил желание приехать сюда второй раз.

Но как мужчина Фёдор Луизу не порадовал. "Я не увидела в нём того, кто мог бы скрасить мою жизнь, — признаётся она. — Он не согрел моё сердце." С сердцем всё ясно. Но, оказывается и тело своей подруги московский гость согрел не сразу и далеко не лучшим образом. Первые две недели, когда по вечерам возникал в их беседе вроде бы романтический настрой, доктор пускался в воспоминания о своей оставленной в Москве семье. Начинал рассуждать о том, может ли человек семейный обманывать свою жену. Сам он, если верить ему, никогда на это не шёл. А однажды Фёдор даже прочитал Луизе целую "лекцию" про то, что уже древние законы запрещали врачу вступать в интимные отношения со своей пациенткой.

Надо понимать, в какой-то момент миловидная Луиза всё-таки пробудила в строгом докторе нормальные мужские чувства. Но вспоминая об этих долгожданных минутах, моя собеседница не может скрыть разочарования. Фёдор и в постели оказался слишком рассудочным, а по сути холодным мужчиной. "Да, было дело…", — грустно покачав головой, ответила на мой вопрос Луиза. Всем своим видом она дала понять: никакой радости "дело” то ей не принесло.

Они простились с Фёдором Ивановичем вполне дружелюбно. Он был поездкой вполне доволен. В последний день разыскал какие-то дефицитные в Москве детали компьютера. Ещё и ещё раз повторял, что хочет побывать в Америке снова, с тем чтобы поработать в здешних клиниках, показать своё хирургическое мастерство. Луиза намекнула на то, что в 60 лет войти в американскую медицину иностранцу практически невозможно. Но уверенный в своём профессиональном мастерстве, гость оставил её замечание без ответа.

Она уже звонила в Москву. Фёдор Иванович добрался до дома благополучно. Выражал надежду на новые встречи. Но Луизу такого рода перспектива уже не волнует. Ей грустно, очень грустно. Я понимаю её. Сочувствую. Думаю, что против её женского счастья сработал не возраст (они с Фёдором почти ровесники). Дело скорее всего в приобретенной за годы эмиграции разнице культур и характеров. Хочется пожелать моей милой собеседнице, чтобы в следующий раз повстречала она человека более близкой душевной конструкции. В этом всё дело. А предельных возрастов и сроков для любви не бывает. Любят и в шестьдесят и позже….

3. Химия красоты

Я, извините за банальность, эстет. Как и многие люди, люблю изящно сшитую одежду, эффектные вазы, красиво обставленные квартиры. В музеях замираю перед картинами любимых художников. На улице живо реагирую на лица красивых женщин. Не оставляю без внимания и то, как представительницы прекрасного пола с помощью косметики подчёркивают свои природные достоинства. Мысленно отмечаю: вот эту пудра, помада и глазные тени сделали более привлекательной, а вон ту излишек косметики, наоборот, огрубил, сделал вульгарной. Самой косметикой, её качеством и распространением я никогда не интересовался. Меня, как поклонника красоты, всегда интересовал лишь конечный результат воздействия этих красок на лицо.

И вот недавно случай свёл меня с человеком, который по профессии своей уже много лет занимается научной разработкой косметики. В свои почти сорок моя новая знакомая выглядит миловидной и моложавой. До Америки добралась сравнительно недавно. Было приятно слышать её чистую петербургскую речь. Взять интервью у Людмилы Великосельской побудил меня искренний энтузиазм, с которым она рассказывала обо всех этих помадах, пудрах и покрытиях ногтей; как делают их на нашей родине и здесь, какие проблемы возникают у творцов "химии красоты" в России и Америке. Очевидно, опыт в этой области накопила она немалый: после первых же собеседований ей предложили работу исследователя в двух наиболее солидных нью-йоркских косметических фирмах. Выбрала она компанию AVON.

Я поинтересовался, чем примечательна эта фирма. Оказывается, существует она уже сто лет. Работают там специалисты высокого класса. Производимые AVON товары в магазины не поступают; их распродают в 130 странах мира, в том числе и в России, многочисленные агенты компании, число которых более двух миллионов. Они получают определённый процент от проданного товара. Такая система, очевидно, всех устраивает. Число покупателей продукции AVON постоянно растет.