Мы умели верить

Пиво было что надо. Не забыть бы про еду. Ему стоило бы поговорить с Терренсом, узнать, как у него дела, но он был не готов пересечь комнату и подойти к нему – Терренс сидел теперь на стуле у стены, а по бокам стояли Джулиан и какой-то старикан. Йель сомневался, что сумеет не выдать своих чувств, скрыть свой ужас. Так что он направился к бару и встал за женщиной в лиловом платье.

– Йель! – сказала женщина, развернувшись.

И он поперхнулся пивом. Это была Сесилия Пирс. На дюйм выше его, спасибо шпилькам, и на веках синие тени, на работе она с таким макияжем никогда не показывалась.

– Так рада видеть тебя! Мне следовало ожидать!

Он не совсем понял, что она имела в виду, поэтому сказал:

– Мой партнер был в плановой комиссии.

– Да? А он здесь? Я пришла с друзьями, но они обжимаются в гардеробе, поэтому я теперь вроде как здесь одна.

Будучи знакомым с Сесилией трезвой и пьяной, он почти не сомневался, что сейчас перед ним вторая версия. Или как минимум облегченный вариант второй версии. Может, это была золотая середина, идеальная Сесилия Пирс, которая не будет ни грызть его с завещательным даром, ни домогаться.

Чарли был по другую сторону зала, общаясь с людьми, незнакомыми Йелю. Но тут подошел Джулиан и положил руку Йелю на талию, а подбородок ему на плечо.

Сесилия сказала, не в меру бойко:

– Привет! Я Сесилия, из Северо-Западного! Очень рада наконец с вами познакомиться!

Сжав руку Джулиана, она сказала:

– Вы, наверно, так гордитесь!

Йель не понял, относила ли она эту гордость к нему или к вечеринке. И почувствовал, как подбородок Джулиана давит ему на плечо, царапая щетиной шею.

– Я очень горжусь, – сказал Джулиан. – Да. Поистине. Горжусь.

Йель увидел, чем это может обернуться – он представил, как Сесилия, покидая вечеринку, говорит им, какая они клевая пара, в присутствии Чарли – и сказал:

– Джулиан просто любит вешаться на людей. Мой партнер – Чарли Кин. Он где-то здесь. У него борода.

– Ненавижу его бороду, – сказал Джулиан, – я ему говорил. Зачем скрывать такую красоту?

Сесилия нашла это безумно остроумным, во всяком случае, она захохотала. Ее натужный хохот скрывал страх, что разговор исчерпает себя и она останется одна. Йель заметил Глорию, репортера Чарли с пирсингом в ушах, и помахал ей.

– Глория училась в Северо-Западном, – сказал он.

Между женщинами завязался разговор, и через минуту Йель с Джулианом улизнули.

– Туалет, – прошептал Джулиан за ухом Йеля, и это показалось ему неплохой идеей, учитывая, сколько пива он выпил.

В туалете было пусто. Джулиан, вместо того чтобы направиться к одной из двух кабинок, поплескал воду себе на лицо и остался стоять, явно в настроении поболтать. Он накрутил на палец прядь волос. Если когда-нибудь Джулиан облысеет, ему придется придумать, чем еще занять руки.

– Та женщина, – сказал Йель, – не то чтобы моя начальница, но кто-то вроде.

– Она, похоже, ничего.

Часть привлекательности Джулиана состояла в том, как он смотрел на тебя. Если ты опускал взгляд в землю, Джулиан мог согнуться знаком вопроса и взглянуть тебе в глаза снизу, словно желая приподнять тебя. Он мог погладить свое ухо и покраснеть, поймав твой взгляд, и в этом тоже была своя особая привлекательность.

Йель направился в кабинку. Он был рад отсутствию писсуаров.

Голос Джулиана:

– Ты когда-нибудь видел танец со змеей?

– Заклинателя? С корзинкой?

– Нет. Обычно это делают женщины, вроде танца живота, но при этом по всему телу ползает питон. Короче, клубная купальня нанимает парня, типа такого качка, танцевать со змеями.

Йель рассмеялся, застегивая ширинку.

– Очень безопасно.

– Ты ничего не понимаешь в веселье!

– Извини. Змеи – это, наверно, самое безопасное из всего, что там есть.

Йель вышел из кабинки и вымыл руки. Джулиан смотрел в зеркало.

– Ты бы не возражал, если бы их все закрыли.

– Честно, Джулиан – да, я думаю, так было бы лучше. До поры до времени. Я не обвиняю их во всем, как некоторые, но они уж точно не приносят пользы. И дело не в аморальности, или вырождении, или в чем-то таком. Это просто, ну, как если бы в ресторане была вспышка кишечной инфекции, стал бы ты там есть?

Джулиан покачал головой. Похоже, он был настроен на серьезный разговор.

– Ты даже не знаешь, о чем говоришь. Я там слышал больше пропаганды кондомов, чем где бы то ни было. Ты просто повторяешь за Чарли.

– Чарли кое в чем прав.

– Но, Йель. Пока придумают, как эту штуку лечить, подобных мест не останется.

В тот момент Йель почувствовал себя на сто лет старше Джулиана, который был занят тем, что изучал кожу лба в зеркале, но вместо того, чтобы сказать то, что думал – что никогда ту штуку не вылечат – он сказал:

– Когда вылечат, мы откроем новые. И они будут лучше прежних, правда?

Джулиан повернулся к нему с грустной и очаровательной улыбкой.

– Представь только, как мы это отметим! Когда это вылечат.

– Ага.