Мы умели верить

Как-то раз Тедди в подпитии сказал Йелю шепотом, словно выдавая большой секрет: «Знаешь, почему я этого не подцепил? Потому что всегда сверху». И Йель попытался вразумить его и сказал, что он рассуждает, как девочки, которые думают, что летом невозможно залететь. Нельзя применять к вирусу настолько произвольные правила. Йель сказал: «Слушай, ты же пользуешься там мылом? Тогда ты понимаешь, что это движение в обоих направлениях». Если Тедди еще не догадывался, где-то глубоко внутри, что уже болен, сейчас он скорее всего об этом узнает. Они были живым домино. Как Тедди мог не видеть, что он – следующая костяшка?

Чарли вернулся в два часа ночи. Йель спал в трениках на диване, в свете гирлянды маленькой елочки. Лицо Чарли осунулось, и он двигался как сломанная марионетка. Йель спросил, так мягко, как только мог, где он был, и Чарли сказал:

– Гулял.

Он сел на диван, и Йель сел рядом и положил голову на плечо Чарли. Его тело было холодно, как лед. Йель взял свое одеяло и набросил на Чарли.

– Это была последняя капля, – сказал Чарли. – Не в смысле, что последняя. В этом все дело. Это капля, которая добила меня, но я знаю, что будут еще.

И Йель понял его, потому что сам чувствовал то же на благотворительном вечере. Он коснулся ладонью лица Чарли, и Чарли дернулся.

– Извини, – сказал Йель. – Я не… я просто хочу убедиться, что ты в порядке.

– Что? Может, ты в порядке?

– Нет, конечно. Но это как будто давит на тебя сильнее всех.

Чарли хмыкнул.

– Сильнее.

С Чарли было легче говорить, когда они оба смотрели на елочку, а не друг на друга. Йель глубоко вдохнул и сказал:

– Я хочу тебя заверить. Я уже говорил это, и не стоит повторять, но я знаю, что это почему-то всегда волновало тебя. И ты должен знать, что мы с Джулианом никогда не касались друг друга, – Чарли отшатнулся и дико уставился на него. – Извини, я думал, может… Я боялся, ты мог думать об этом.

Чарли встал, отбросив одеяло, словно по нему ползали сонмища пауков.

– Я, блядь, с тебя охуеваю!

– Окей, не нужно было этого касаться. Вернись. Иди сюда. Иди сюда.

Чарли вернулся и расплакался, уткнувшись ему в грудь, а потом заснул.

2015

Арно просил Фиону не звонить ему до десяти утра, поэтому она позвонила в 10:01. Он не ответил, и она позвонила снова, а потом убивала время, принимая душ. Он ответил в 10:26.

– Вы немного отдохнули? – спросил он.

– Говорите же, – сказала она.

– У меня фотографии, если хотите взглянуть.

– Это были они.

– Да, да.

– А там была… у них был… они были одни?

– Двое взрослых. Слушайте, я могу описывать это бесконечно, или вы можете увидеть сами.

Они договорились встретиться в полдень, в кафе на Сен-Жермен под названием «Суши-хаус» – это не очень вязалось с представлением Фионы о Париже, зато она смогла легко произнести это, вызывая такси. Когда же они уселись за столик, она заставила себя просмотреть меню, удерживаясь от того, чтобы кинуться к Арно и залезть в его сумку. Еда была ей знакома: саке нигори, икура, мисо.

Арно сказал, что ждал в своей машине до одиннадцати, когда наконец Курт и Клэр прошли мимо него, держась за руки.

Арно достал свой телефон.

– Вы готовы? – сказал он.

Сперва она не поняла. Она ожидала, что он достанет стопку глянцевых фотографий 8×10. Но фотографии были в телефоне; ну разумеется.

На первой был один Курт, крупным планом.

– Это он, – сказала она.

Она ожидала, что ее переполнит гнев при виде его лица, но она ощутила лишь нервную дрожь узнавания, как при встрече старого друга, кем он, в общем-то, и был. Всякий раз, как Фиона видела его, она невольно вспоминала, каким он был подростком – смышленым, нервозным, чеканившим факты о немецких подлодках и шпионских планах.

Арно продолжал держать в руке телефон, и Фиона сказала:

– Окей, я готова. Дальше.

Но на следующем фото Курт был с высокой женщиной с густыми черными волосами. Они держались за руки, и женщина несла пластиковый пакет из магазина. Это была не Клэр.

Фиона выхватила телефон и промотала несколько фотографий. Они были сняты одна за другой, и две фигуры двигались по тротуару как живые.

– Нет, – сказала она. – Блядь, – она ощутила беспричинную злость на Арно. – Нет.

Она почувствовала себя словно в ловушке, ей стало нечем дышать в этой кабинке с желтым светом и тихой музыкой.

– Это не она?

– Разве есть хоть что-то общее?

– Она могла перекрасить волосы.

– Что? И нос переделать? И росту заодно прибавить?

– Окей, – сказал он, – успокойтесь. Это хорошо, да? Это значит, она больше не с ним.

Фиона шлепнула телефон Арно об стол рядом с соевым соусом и схватила свою сумочку.

– Куда вы идете? Закажите поесть, окей? Выходит, нам нужно предпринять новые шаги. Нужно составить план. Вот. Выпейте воды.

Она приложила стакан ко лбу, но пить не стала, а когда к ним подошла официантка, Арно сделал заказ за Фиону.

– Дайте еще раз глянуть, – сказала она.

Арно разблокировал телефон и передал ей.