Мы вас построим

– Отнюдь, – возразил Барроуз, – но он выглядит настолько убедительно, что мне захотелось узнать, насколько реально его самоощущение.

– Лучше оставьте его в покое, – посоветовал Мори.

– Как вам будет угодно, – резко прервал разговор Барроуз и подал знак Колин Нилд. – Думаю, нам пора завершать свой визит и возвращаться в Сиэтл. Дэвид, вы удовлетворены тем, что увидели?

– Нет, – ответил Бланк, подходя к нам. Колин и Прис остались с симулякром, расспрашивая у него что-то о его дебатах со Стивеном Дугласом. – На мой взгляд, он функционирует далеко не так идеально, как стэнтоновский экземпляр.

– В смысле?

– Постоянно возникают какие-то заминки.

– Сейчас он как раз пришел в себя, – заметил я.

– Сэр, позвольте вам объяснить, – возразил Мори. – Дело в том, что мы имеем две совершенно разные личности. Стэнтон более догматичный, непрошибаемый человек.

Он обернулся ко мне:

– Я ведь сам готовил их программы и все знаю о них двоих. Что тут поделаешь, Линкольн такой вот человек. Ему свойственно впадать в размышление, именно этим он занимался до нашего прихода. В другие периоды он более оживлен.

Бланку он пояснил:

– Это просто черта характера. Если вы подождете, то увидите Линкольна в другом настроении. Человек настроения – вот кто он. Не такой, как Стэнтон, не настолько позитивный. Я хочу сказать, что это не какие-нибудь электрические недоработки, он такой и должен быть.

– Ясно, – кивнул Бланк, однако непохоже было, чтобы Мори его переубедил.

– Я понимаю ваши опасения, – сказал Барроуз своему адвокату. – Мне тоже временами кажется, что он неисправен.

– Именно, – поддакнул Бланк. – Я до сих пор не уверен в его исправности. Там может быть куча технических неисправностей.

– И к тому же куча надуманных запретов, – проворчал Барроуз. – Например, не задавать вопросов, связанных с современностью. Вы обратили внимание?

– Еще бы.

– Сэм, – проникновенно сказал я, – боюсь, вы не совсем понимаете ситуацию. Возможно, сказывается усталость из-за долгого перелета и поездки в Бойсе. Мне кажется, вы ухватили основную идею, так дайте же шанс нашему опытному экземпляру показать себя. Пусть это будет жестом доброй воли с вашей стороны, ладно?

Барроуз, так же как и Бланк, не удостоил меня ответом. Мори, насупившись, сидел в углу с сигарой, окружив себя клубами голубоватого дыма.

– Вижу, что Линкольн несколько разочаровал вас, – продолжал я, – и я вам сочувствую. Честно говоря, мы специально натаскивали Стэнтона.

– Да? – блеснул глазами Бланк.

– Идея принадлежала мне. Мой партнер ужасно нервничал. – Я кивнул в сторону Мори. – Он хотел, чтоб все было как следует, вот мы и решили… Теперь я понимаю, что это было ошибкой. С другой стороны, делать ставку на линкольновский симулякр – тоже дохлый номер. Тем не менее, мистер Барроуз, потратьте еще немного времени и закончите беседу.

И мы все вернулись туда, где Прис и миссис Нилд стояли, слушая высокого сутулого человека с бородой.

– …Процитировал меня в том смысле, что статья Декларации независимости, где говорится, что все люди рождены равными, относится и к неграм. Причем судья Дуглас напомнил, что я сделал данное заявление в Чикаго. А в Чарльстоне я якобы заявил, что негры относятся к низшей расе. И что это не является вопросом морали, а зависит от точки зрения. В то же время якобы в Гейлсбурге я утверждал, что это скорее вопрос морали. – Симулякр улыбнулся своей мягкой, чуть обиженной улыбкой. – И тогда кто-то из публики выкрикнул: «Да он прав!», и мне, не скрою, стало очень приятно, ибо создавалось впечатление, что судья Дуглас ловит меня на слове.

Прис и миссис Нилд понимающе рассмеялись, остальные промолчали.

– А самым удачным моментом его выступления было, когда он заявил, что представители Республиканской партии в северных штатах полностью отрицают рабство, в то время как республиканцы остальных штатов не согласны с ними… И еще он поинтересовался, как же тогда быть с цитатой из Священного Писания, которую приводил мистер Линкольн. О том, что дом, лишенный единства, неспособен выстоять?

Голос Линкольна дрогнул от смеха.

– И судья Дуглас спросил, разделяю ли я принципы Республиканской партии? Увы, тогда мне не представился случай ответить ему. Но вот в сентябре того же года, в Куинси, я, в свою очередь, спросил его, полагает ли он, что конский каштан то же самое, что и каштановая лошадь? Безусловно, я не собирался декларировать политическое и социальное тождество между белой и черной расой. По моему мнению, существует физическая разница, которая препятствует проживанию обеих рас на основе абсолютного равенства. Но я придерживаюсь точки зрения, что негр, также как и белый, имеет право на жизнь, свободу и стремление к счастью. Конечно же, мы не одинаковы как по цвету кожи, так и по интеллектуальным и моральным задаткам. Но я считаю, что он имеет такое же право есть свой честно заработанный хлеб, как и я, судья Дуглас или любой другой человек. – Симулякр помолчал и добавил: – В ту минуту я получил несомненное удовольствие.

Сэм Барроуз спросил у меня:

– А перемотка ленты управляется снаружи?