Мы воплотим богов

– Насколько я помню, однажды вы…

– Ладно, спасибо. Надо будет не забыть навестить вас, когда начну слишком много о себе воображать. Вы подпишете или хотите выставить меня дураком?

– Я как раз собиралась задать вам тот же вопрос.

Мы уставились друг на друга через стол, отчасти с вызовом, отчасти с пониманием, торжественность этого момента невольно вызывала трепет.

– Тогда давайте одновременно, – предложил он с мимолетной улыбкой, придавшей ему мальчишеский вид. – Если мы друг другу не доверяем.

Я взяла перо и обмакнула его в чернила, а потом подняла, пока Аурус делал то же самое. Затем, после его едва заметного кивка, мы оба приложили перо к пергаменту. Накануне вечером я снова и снова отрабатывала свою подпись, а Ошар и Ясс подсказывали, как лучше начертать буквы. Получилось совсем не так хорошо, как я надеялась.

Отложив перо, Аурус встал, и я последовала его примеру, обойдя вокруг стола, чтобы сесть на согретое им место. Вторая подпись далась легче: никому не потребовалось дополнительных стимулов, чтобы одновременно царапнуть чернилами по странице. С легким шелестом мы опустили перья.

– И все? – спросила я, когда писец начал сыпать на страницы песок. – Уже готово?

– Да. Завтра приедет главный писец церкви вместе с канцлером, и вы можете распоряжаться ими по своему усмотрению. Они люди с устоявшимися взглядами, но не сомневаюсь, что вы воспользуетесь их уважением к вашему титулу и получите все, чего хотите. Могу я дать вам совет?

– Конечно.

– Девятка не любит, когда все происходит слишком быстро, и некоторое время может… принимать вас в штыки. Постарайтесь не создавать слишком много шума и пореже напоминайте им о своем существовании.

Я подняла брови.

– Им? А себя в их число вы не включаете?

– Включаю, но в Чилтее нет ничего неизменного. Возможно, я не всегда буду секретарем Девятки, а значит, не сумею защитить ваши интересы и убедить остальных в том, что лучше пусть левантийцы будут нашими союзниками, даже гражданами, чем врагами. Если все получится, вы потихоньку нарастите собственные мускулы, опираясь на церковь.

Как бы он ни пытался это обставить, я знала, что его совет имеет мало общего с его интересами или даже интересами Чилтея, и не могла посмотреть ему в глаза. Вероятно, мы больше никогда не увидимся после всего, что пережили вместе, и от этого щемило в груди, раздувалась и колола боль. Писец свернул документы. Он уже зажег свечу из зеленого воска, чтобы запечатать их, но сначала указал на маленькие чашки. Слуга Ауруса налил в них вязкую жидкость из невзрачной бутылочки.

– Что это? – спросила я.

– Мощная смесь меда и вина с какими-то специями, названия которых я всегда забываю. Вкус прекрасный, но нужно капнуть туда своей крови.

– Что?!

– Вашу кровь. Левантийцы режут себя, прежде чем убрать в ножны оружие, а мы аналогичным образом скрепляем важные договора. Ну, то есть раньше скрепляли, а сейчас это по большей части спиртное с каплей крови, дань традициям.

Слуга положил передо мной нож, такой маленький, что и бабочку не зарежешь.

– И вы считаете нас отсталыми и странными.

Аурус передернул плечами и острием ножа уколол левый указательный палец. Подняв его над чашкой, он подождал, пока упадет капля. Не зная, имеет ли значение, какой палец резать, я скопировала действия Ауруса, и моя кровь капнула в чашку, но не смешалась с жидкостью, а осталась наверху, медленно расплываясь.

Я потянулась за чашкой, но Аурус схватил ее первым.

– Не пейте собственную кровь, Дишива, – сказал он. – Это бессмысленно. – И, на миг встретившись со мной взглядом, он поднес чашку к губам и залпом выпил, вместе с моей кровью и всем остальным содержимым, а потом опустил пустую чашку и подвинул ее по столу, словно бросал вызов. – Ваша очередь.

– Ладно.

В смеси с медом, специями и каплей спиртного я не должна была почувствовать вкус его крови, возможно, и не почувствовала – он присутствовал лишь в моем воображении. Я проглотила жидкость и облизала липкие губы.

– Вкусно.

– Благодарю.

Я опустила чашку.

– Зачем вы это делаете?

– Что? Это моя работа.

– Нет. Я о другом. О том, что вы стараетесь завершить весь процесс как можно скорее. Приехали сюда подписывать договор, а не потребовали, чтобы я приехала к вам, хотя, как мне кажется, так поступают чаще. Даже ваш совет. Наверняка ни один секретарь Девятки не желает образования сильного левантийского государства на своей же территории, но вы добились того, чтобы я получила доступ к богатствам церкви и состоянию Виллиуса. Почему?

– Потому что предпочитаю играть за обе стороны. В особенности в такие непростые времена, как нынешние. Невозможно быть уверенным, что завтрашний день будет таким же, как и сегодняшний, и надеюсь, вы не забудете обо мне в полном неопределенности будущем.

– Красивая ложь. Мне нравится.

– Ложь?

Я откинулась в кресле, с удовольствием глядя на смущенную улыбку Ауруса.

– Да. Но не волнуйтесь, обещаю никому не рассказывать, что на самом деле у вас есть душа и сердце. В вашем положении это лишнее бремя.

Он рассмеялся, но улыбка вскоре сменилась гримасой.