Мы воплотим богов

– Всегда. А ты пришли мне поттун, ладно? Не только листья, но и семена. Не знаю, хорошо ли он будет здесь расти, но уж точно попробую.

– Пришлю, обязательно.

Я столько всего хотела сказать, так хотела поблагодарить ее, но, стоя на причале, поняла, что она и без того все это знает. Возможно, мы видимся в последний раз. Вернувшись в степи, она может обнаружить, что за время нашего отсутствия все изменилось. Или не изменилось ничего. Наверное, она беспокоится об этом, как и я, но признаться – значит превратить этот момент в нечто иное. Поэтому я ответила на ее объятия, глубоко вдохнула ее запах и тепло, запечатлев в памяти, а затем отстранилась и отпустила.

Ясс такой теплый, а я устала, мне хватило и того, что могу прижаться к нему в темноте и больше не шевелиться. Часто в такие моменты мы болтали, узнавая друг друга, как следовало бы делать с самого начала знакомства, но у нас получилось по-другому. Однако сегодня ночью мы просто молча лежали, слушая тихое бормотание города и наблюдая, как на потолке мерцает лунный свет.

– Как ты думаешь, теперь мы будем… просто жить? – вдруг спросил он. Такое впечатление, что он уже давно размышлял на эту тему. – Или все снова изменится?

– Я не знаю, – ответила я, чуть сместившись, чтобы его плечо не заглушило слова. – Смотря что ты имеешь в виду.

– Я имею в виду… – Он отодвинулся, чтобы повернуться, и короткие волосы царапнули подушку. – Вот это. Здесь. Город, планы и… мы.

Мы. Мы погрузились в это незапланированно и бездумно, и вот к чему пришли.

– А ты этого хочешь? Если ты хочешь вернуться…

– Нет, не хочу. Я здесь и никуда не уйду, пока есть, где остаться.

– Тогда да. Думаю, теперь мы будем просто жить.

– Но надолго ли это? Я не про нас – ты не избавишься от меня, как бы ни пыталась, но… Это место, сама идея… Как бы ты ни относилась к секретарю Аурусу, ты правда считаешь, что чилтейцы сдержат обещание?

Я приподнялась на локте.

– Кто я, по-твоему?

– Дишива э’Яровен.

– Это для тебя. А для них?

– Иеромонах Чилтея.

– Вот именно. Я выбралась из того города живой, потому что люди в меня верят, по крайней мере, в мой сан. Если здесь живет иеромонах, они будут уважать это решение. Начнут торговать с нами, и мы станем союзниками, и вся эта затея будет защищена почтением, которое они питают к церкви. Я до конца своих дней останусь иеромонахом, и, если проживу достаточно долго, возможно, этого будет достаточно, чтобы посеять сильные семена.

– Последняя жертва длиною в жизнь, да?

Я покачала головой.

– Это не жертва. А служение. Гурту. Нашему народу. Чтобы обеспечить будущее. Любой левантиец на моем месте поступил бы так же.

– Нет, не любой, но ты выбрала такой путь, и в этом нам повезло.

– Ты бы сделал то же самое.

– Ты так думаешь? Я не уверен. Сегодня Амун спросил, собираюсь ли я стать гуртовщиком, и я лишь посмеялся.

Я положила голову ему на грудь.

– Тебе это не интересно?

– Нет. Я сыт по горло ответственностью. Больше никаких сложностей, только охота, рыбалка и… строительство – все, что понадобится и что я смогу, а в конце дня буду приходить домой, к тебе.

– Мне это нравится. Пусть так и будет. До тех пор, пока я буду той, к кому тебе хочется возвращаться.

– Я дам тебе знать, если передумаю.

– Уж будь добр.

Он обнял меня, прижав к циновке для сна.

– Я пошутил! Я ведь уже сказал, что не уйду. Никуда ты от меня не денешься.

– О нет! – сказала я в паузе между его поцелуями. – Какой ужас!

37

Кассандра

Мы не попрощались. Но я слышала, что Мико спрашивала обо мне, и, наверное, должна была этим и удовольствоваться. Мне хотелось обнять ее и сказать, что я ей горжусь. Мне хотелось видеть Мико на троне, как обещала Хана ее отцу. Но все это означало открыть больше новых ран, чем исцелить старых, а я слишком труслива.

Никаких причин задерживаться не осталось. За всю жизнь у меня не возникло прочных связей ни с кем и ни с чем, что было бы жаль не увидеть снова. По крайней мере, среди живых. И пока мы гнали коней на запад, я думала о Хане и капитане Энеасе – единственных людях, чью жизнь я вернула бы и ценой собственной.

И еще о Яконо.

Он скакал со мной рядом, молчаливый друг, с которым не требовалось заполнять любую паузу разговором, хотя мы часто беседовали о старых контрактах или он описывал мне свой дом. Я никогда не задумывалась о том, что лежит за горами Куро, но теперь мне предстояло увидеть это собственными глазами. Унус ехал где-то позади. Больше всего на свете он хотел оставить Кисию и Чилтей и построить новую жизнь, но предпочел путешествовать отдельно. Он сказал, что ему нужна тишина. Ему нужен покой. Чтобы наконец-то побыть в одиночестве.

Яконо обернулся ко мне, жгучий ветер раздувал его капюшон.

– Скоро стемнеет. Едем дальше в надежде найти гостиницу или остановимся и разобьем лагерь, Кайса?

– Как тебе всегда удается угадывать, что это я? – спросила она. – И ты не забываешь это отметить.

Он пожал плечами.

– Научился видеть различия в выражении лица. И… помня наши прошлые разговоры, я всегда произношу твое имя – просто чтобы ты знала, что я тебя вижу.