Мы все умрём. Но это не точно (СИ)

Любопытная старая грымза. Теодор выпрямил спину, расправил плечи и скромно улыбнулся. Одними уголками губ, ровно настолько, чтобы его улыбка говорила: «Какое приятное чудо, что я вас встретил», но не переигрывала до состояния «Скажешь ещё слово, и я всажу кляп в твою не закрывающуюся глотку». Нет, стариков он всё же любил. Они были прелестны в своей старости и желании ухватиться подольше за жизнь. Тео в несколько лёгких, изящных шагов подошёл поближе и галантно поцеловал старой леди ручку. Волнистые пряди рассыпались по лбу, слегка прикрыв брови. Он сверкнул взглядом из-под тёмных разметавшихся волос и, сдержанно улыбаясь, произнёс:

— Добрый вечер, милая леди, — голос его звучал мягко и бархатно, это был специальный тон, демонстрирующий, что перед вами стоит весьма благовоспитанный молодой человек, и ему определённо можно доверять.

Старая леди с достоинством кивнула.

Вот и всё, ничего сложного. С бабулечками всегда просто. Десять минут лёгкой непринуждённой беседы, и ты уже попиваешь чай с молоком из тонкого фамильного сервиза, через двадцать минут знаешь все её хронические болезни и что пяточную шпору нужно лечить уксусной примочкой, а через тридцать тебе уже готовы отдать свою дочку-внучку, а иногда и сыночка в вечное сексуальное рабство. Даже если ты их брать не хочешь. Впихнут насильно и насыплют сверху тёплых оладушков на молочной сыворотке. Так, в качестве приданного.

Миссис Аддерли не стала исключением. Через несколько минут он уже пил вкусный чай с бергамотом и сладким миндальным печеньем, сидя у неё в квартире. Ещё через десять он узнал всё, что можно было выдавить из старой карги о Гермионе Грейнджер, арендующей у неё апартаменты наверху: как часто к ней прилетали совы, куда перемещалась по каминной сети в общем холле, что мужчин не водила, а зря. Девочка-то хорошая. Молодость одна. Когда мисс Аддерли пустилась в воспоминания о собственных лихих временах, Тео поспешил раскланяться и покинуть очаровательную старушку, на прощанье заверив, что обязательно заглянет к ней на чай ещё разок, и не забыв предупредить об опасности непотушенных, тлеющих угольков в камине. Старики такие забывчивые. Вышел он из квартиры расцелованный красной помадой в обе щёки, с бумажным пакетиком тёплого домашнего печенья только из духовки, банкой солёных огурчиков, закрытых лично мисс Аддерли, и запасным ключом от квартиры Грейнджер, украденным собственными шаловливыми ручками.

Нет, так-то Теодор планировал вскрыть замок простой Алохоморой. Но на квартире аврора наверняка стояли защитные заклинания, поэтому ключом казалось как-то надёжнее.

Съёмная квартира одиночки Грейнджер ей совсем не подходила. Даже пахло здесь старыми книгами и сердечными каплями, а вовсе не полевыми цветами, с чем ассоциировалась у него сама Гермиона. Понятно, что мисс Аддерли обставляла её на свой старческий вкус, но всё же можно же было привнести хоть каплю индивидуальности.

Тео тихонько затворил за собой дверь и огляделся. С чего начать? Маленькая гостиная, узкий коридор и вход в другую комнату… Прошёл к книжным шкафам у стены и лениво провёл пальцем по корешкам книг: учебники, женские романы и поэзия — никаких запрещённых тёмных фолиантов или анатомических атласов, что так любил Долохов. Зато никакой пыли, и Теодор почему-то был уверен, что смахивала её Грейнджер по-магловски, без капли магии.

Он повертел в руках жуткую фарфоровую статуэтку кота, прикидывая, сколько часов своей жизни девочка тратила только на то, чтобы вытереть везде пыль, и брезгливо поставил стекляшку обратно. Даже по самым скромным подсчётам получалось совсем уныло. Тео лениво выдвинул верхний ящик стеллажа, обнаружив там целый склад писем, и предвкушающе улыбнулся. С азартом охотника он вытащил одно, второе, третье… но уже на десятом Нотт совсем погрустнел — ничего скучнее в жизни ему читать не доводилось: счета, длинная, нудная переписка с Лавгуд про существование каких-то морщерогих кизляков, бесконечные грамоты, будто бы Гермиона пыталась обогнать саму себя в новых заслугах. Теодор вяло просмотрел весь ворох, но ничего любопытного так и не обнаружил. Потратив ещё полчаса и осмотрев всю комнату до конца, Нотт пришёл только к одному выводу: Грейнджер тоже любила шоколадные торты. На журнальном стеклянном столике стояла забытая тарелка с недоеденным кусочком и недопитый кофе. Больше ничего интересного в гостиной не обнаружилось. Зато на кухне в холодильнике случайно нашлась вторая половина торта, от которого Тео без стеснения отрезал себе приличный кусок. Бисквит оказался что надо: сочный, пропитанный чем-то ягодным и с густым слоем сливочного крема. Хоть это и приподняло немного настроение, но всё же Нотт остался откровенно разочарованным. Ему хотелось грязных секретиков, сокровенных тайн, да хоть остывающих трупов в шкафу — чего-то такого, что можно было бы выгодно использовать в своих интересах…

Ни на что особенно не надеясь, он толкнул дверь во вторую комнату, и его рот растянулся в предвкушающей улыбке.