Мы все умрём. Но это не точно (СИ)

Гермиона увидела, как Пожиратель в немой ярости сцепил зубы, и ей даже показалось, что её ошейник стал ощутимо горячее. На челюсти Амикуса заходили желваки, жилы на шее выступили, показывая напряжение. Он шумно выдохнул и смерил Теодора презрительным взглядом. Нотт сильнее вдавил остриё палочки ему в кожу. Гермионе даже на секунду показалось, что он проткнёт его шею насквозь. Она нервно закусила губу, молясь, чтобы Теодор не останавливался. Кэрроу медленно разжал руку, отпуская водолазку.

— Вторая дверь направо, там найдёшь всё, что тебе нужно.

Нотт с неприкрытой издёвкой приложил два пальца к губам, поцеловал кончики и дотронулся ими до лба Амикуса.

— Умница, братик, — и ленивой походкой направился прочь из зала.

Воздух словно превратился в плотное, вязкое вещество. Казалось — проскочи где-нибудь мельчайшая искра, и всё взорвётся. Опасаясь гнева Пожирателя, Гермиона быстро опустила голову и принялась усердно оттирать кровь с потёртого паркета. Металл ошейника ощутимо жгло. Было слышно, как громко хлопнул дверью Теодор, уходя из зала, как Амикус прошипел что-то нечленораздельное и нервно заходил по комнате. Гермиона усиленно водила тряпкой по крови, стараясь сойти за часть интерьера. Поднимать голову ей было откровенно страшно. Она слышала от нескольких людей, освобождённых из плена, что Пожиратели имели привычку вымещать свою ярость на слугах. Их могли пытать за остывший чай, недостаточно низкий поклон или случайный кашель… Попадать под горячую руку и получать Круциатус ей совсем не хотелось. Одно пятно, затем второе. Смерть Бруствера явно не была естественной. Кэрроу ходил из угла в угол, ругаясь и шипя себе что-то под нос. Его шаги отдавались глухим эхом от деревянных досок. Вода в ведре вся окрасилась в красный, поэтому третье пятно Гермиона просто размазала по полу. Вставать и просить разрешения поменять воду она не хотела. Ошейник наконец-то перестал разогреваться и становился успокоительно-прохладным. Лучше было не привлекать лишний раз внимание Амикуса, а просто сделать, что он сказал, и отползти к стене. Стерев, а точнее растерев по полу всю кровь, Гермиона осмелилась аккуратно взглянуть в его сторону. Пожиратель успокоился и принялся за книгу. Она осторожно взяла ведро, поставила его у стены и встала рядом выходом в коридор, ведущий в подвал. Грейнджер замерла, ожидая реакции Кэрроу. Сжавшаяся, собранная, чуткая. Он, судя по всему, за эти полчаса забыл о её присутствии или стал воспринимать как мебель, и ей это было только на руку. Если Амикус отвлечётся, она сможет попробовать добраться до Драко… Про ошейник на своей шее и последствия Грейнджер старалась не думать. Пока существовал хотя бы крохотный шанс на свободу — его нельзя было упускать. Главное просто не привлекать внимания и молиться Мерлину, чтобы Кэрроу ничто не вывело из себя.

Громко хлопнула о стену дверь, и в зал опять вошёл Теодор. Гермиона мысленно простонала и закусила щёку, чтобы не издать ни звука. Если Нотт продолжит доводить Амикуса, то всё может плохо кончиться для неё. Кто знал, от чего умер Кингсли? В совпадение ей совсем не верилось. Кэрроу держал его в плену целый год, и вдруг по случайному стечению обстоятельств с появлением Теодора слуга резко оказывается в чём-то виновным и медленно, мучительно погибает? Всё говорило скорее о том, что Бруствер стал жертвой приступа гнева Амикуса. И его судьбу повторять не хотелось.

Гермиона напряжённо проследила, как причина возможной ярости Кэрроу лениво встала у стола и пробежала по поверхности кончиками пальцев.

Чёртов Теодор Нотт!

Он казался абсолютно невозмутимым. Элегантный и безупречный, как и полагалось наследнику чистокровного рода, Нотт теперь был одет в чёрный приталенный пиджак, белую рубашку и узкие классические брюки, а его кудри были зачёсаны назад, полностью открывая лоб. Единственное, что напоминало его прежнего — зажатая в зубах магловская сигарета, от которой знакомо пахло шоколадным табаком.

Тео целенаправленно стряхнул пепел на книгу, которую читал Кэрроу. Тот в изумлении поднял рыжеватые брови, но тут же, осознав, что произошло, зло сощурился и смерил его ненавидящим взглядом.

— Выкинь эту дрянь, — прошипел он, и Гермионе показалось, что его ярость отдаётся вибрацией в ошейнике. Она приложила кончики пальцев к металлу, словно могла так затормозить процесс.

— Это не дрянь, ты просто не пробовал, — упрямо парировал Тео, а через секунду его рот растянулся в ехидной улыбке. — Хочешь, я научу тебя курить?

И подмигнул.

Гермиона сжалась, приготовившись ощутить жжение магии, и мысленно попрощалась с жизнью. Амикус медленно встал из-за стола во весь свой огромный рост. Тео был на пять дюймов ниже, но даже при такой разнице он смотрел на Кэрроу, гордо вздёрнув подбородок. Кэрроу перегнулся через стол, выдернул из его губ сигарету и поднёс к своим. Он медленно втянул в себя дым так, что сигарета истлела сразу наполовину.

И выдохнул серое облако в восхищённое лицо Теодора.