Мы вынуждены сообщить вам, что завтра нас и нашу семью убьют. Истории из Руанды

Рассматривая геноцид (хоть и отрицая при этом его существование) как продолжение войны между РПФ и режимом Хабьяриманы, Мбонампека, похоже, утверждал, что систематическое, поддерживаемое государством истребление целого народа является так называемым провоцируемым преступлением, в котором повинны и жертвы, и исполнители. Но, хотя геноцид совпал по времени с войной, его организация и исполнение разительно отличались от военных действий. Более того, мобилизация кадров для кампании окончательного истребления набрала полный ход только тогда, когда «Власть хуту» столкнулась с реальной угрозой мирного урегулирования.

* * *

4 августа 1993 г. на конференции в танзанийском городе Аруше президент Хабьяримана подписал мирное соглашение с РПФ, официально положив конец войне. Так называемые Арушские соглашения гарантировали право возвращения на родину диаспоре руандийских беженцев, обещали интеграцию двух враждующих армий в единые силы национальной обороны и утверждали схему «всеобщего переходного правительства», составленного из представителей всех национальных политических партий, включая РПФ. Хабьяримане предстояло оставаться президентом в ожидании выборов, но его возможности должны были ограничиваться в основном церемониальными функциями. И самое главное, на протяжении всего периода умиротворения Руанды в стране должны были быть размещены миротворческие войска ООН.

На самом деле РПФ никогда не рассчитывал выиграть эту войну на поле битвы; его целью было принудить правительство к политическому урегулированию, и в Аруше казалось, что этого удалось добиться.

— Войну используют, когда нет никаких других средств, а Аруша открыла возможность прийти и бороться на политической арене, — рассказывал мне Тито Рутеремара, один из лидеров РПФ, участвовавший в переговорах по соглашениям. — Благодаря Аруше мы могли прийти в Руанду, и при наличии действительно хороших идей и очень хорошей организации мы бы это сделали. Если бы мы потерпели неудачу, это означало бы, что наши идеи бесполезны. Эта борьба не была этнической, она была политической, и Хабьяримана боялся нас, потому что мы были сильны. Он никогда не хотел мира, потому что видел, что мы можем добиться политического успеха.

Хабьяримана понимал, что Арушские соглашения равнялись для него записке о политическом самоубийстве. Лидеры «Власти хуту» вопили о предательстве и бросались обвинениями, утверждая, что сам президент стал «сообщником» врагов. Через четыре дня после подписания документов в Аруше «Свободное радио и телевидение тысячи холмов» — новая радиостанция, спонсируемая членами и сторонниками аказу и проводившая пропаганду геноцида, начала вещание из Кигали. СРТТ была этакой «Кангурой» на радиоволнах. Ее вещание было поистине вездесущим в Руанде, где радиоприемники были у каждого, и радиостанция стала безумно популярной благодаря смеси подстрекательских речей и песен в исполнении таких поп-звезд «Власти хуту», как Симон Бикинди, чьим самым знаменитым хитом была, пожалуй, песня о «добрососедстве» — «Я ненавижу таких хуту»:

Я ненавижу таких хуту — высокомерных хуту, хвастунов, которые презирают других хуту, дорогие товарищи…

Ненавижу этих хуту, этих хуту, переставших быть хуту, которые отказались от своей идентичности, дорогие товарищи.

Я ненавижу этих хуту, этих хуту, которые слепо идут, как идиоты, куда им укажут,

Этот подвид наивных хуту, которыми манипулируют, которые уничтожают самих себя, вступая в войну, на причину которой им наплевать.

Я презираю этих хуту, которых заставляют убивать.

Убивать, клянусь вам, и которые убивают настоящих хуту, дорогие товарищи.

И если я ненавижу их, тем лучше…

И так далее; это очень длинная песня.