Мы вынуждены сообщить вам, что завтра нас и нашу семью убьют. Истории из Руанды

Заирские солдаты утверждали, что разоружают руандийцев, когда те переходят границу, — и действительно, огромные горы мачете и огнестрельного оружия скапливались рядом с хибарами иммиграционной службы. Но, сидя в машине посреди людского потока, проносившегося сквозь Гому, американский военный офицер звонил в Вашингтон и надиктовывал список поразительного ассортимента артиллерии, бронетехники, тяжелого и легкого вооружения, который проносили и провозили мимо него бойцы экс-РВС. Под руководством этой невредимой в основном армии и интерахамве лагеря быстро реорганизовались в точные копии государства «Власти хуту» — те же общинные группировки, те же лидеры, та же жесткая иерархия, та же пропаганда, то же насилие.

При этом режиме с гуманитарными работниками обращались скорее как с обслуживающим персоналом в сомнительном отеле, населенном мафиози: они были нужны здесь для обеспечения пищей, медикаментами, хозяйственными принадлежностями, аурой респектабельности; если «гуманитариям» порой и угождали, то только потому, что они сами напрашивались на обман; если «гуманитариев» нужно было застращать, их быстро окружала грозная толпа; а если они в сущности своей были копиями своих криминальных постояльцев, то отнюдь не по неведению, — и со временем сама эта служба делала их послушными орудиями синдиката «Власти хуту».

В этом не было никаких особых тонкостей или тайн. К концу августа, когда французы наконец убрались из «бирюзовой зоны», еще полмиллиона хуту — включая многих приверженцев «Власти хуту» — двинулись дальше, в Бурунди или, через заирский город Букаву, к сети лагерей, которая протянулась вдоль южной оконечности озера Киву. Хотя по-прежнему самые буйные лагеря были в Гоме, бойцы экс-РВС и интерахамве быстро утвердили свое присутствие везде, где ООН селила беженцев. Международное гуманитарное законодательство запрещает размещение беженских лагерей внутри 50‑мильной зоны, граничащей с родиной их обитателей, но расстояние от всех лагерей для руандийцев до границы было намного меньшим, а большинство их располагались в Танзании, Бурунди и Заире всего в паре миль от руандийской границы. Почти треть населения руандийских хуту осела в этих лагерях. Разумеется, это означало, что две трети — более четырех миллионов человек — предпочли остаться в Руанде, а холера и прочие ужасы Гомы заставили ряд беженцев призадуматься о том, что, возможно, им тоже было бы лучше, если бы они решили остаться в стране. Но тех, кто заговаривал о возвращении, часто клеймили как сообщников РПФ, и некоторые из них были убиты лагерной милицией. В конце концов, если бы все невинные беженцы ушли, в лагерях остались бы только виновные и пошатнулась бы монополия «Власти хуту» на международную жалость.

Один репортер, присланный в Гому прямо из Боснии, рассказывал мне, что знает, что такое «Власть хуту», и что он смотрит на вулкан и молится: «Боже, если эта штука рванет прямо сейчас и погребет убийц, я уверую, что ты справедлив, и снова стану ходить в церковь каждый день до конца жизни». Многие сотрудники гуманитарных организаций говорили, что их терзали такие же мучительные мысли, но это не помешало большинству из них обосноваться в лагерях. Их беспокоило то, что лагерные лидеры могли оказаться военными преступниками — не беженцами в любом общепринятом смысле этого слова, а беглецами. Им было неприятно слышать, как эти лидеры говорят, что беженцы ни в коем случае не вернутся домой иначе, нежели пришли, то есть все вместе, и что, возвратившись, они закончат ту «работу» с тутси, которую начали. И уж совсем тревожным фактом было то, что за считаные недели после прибытия в лагеря, еще до того, как удалось полностью сладить с холерой, вооруженные банды из лагерей «беженцев» повадились вести партизанскую войну, совершая кровавые рейды через руандийскую границу. Некоторые гуманитарные агентства сочли крайнюю политизацию и милитаризацию лагерей настолько отвратительной, что в ноябре 1994 г. ушли из Гомы. Но другие с готовностью заполнили пустующие места.

В первые месяцы после геноцида в ООН велись бурные дискуссии о создании международного корпуса для разоружения воинствующих активистов в лагерях и отделения политических и криминальных элементов от зависимых обывателей. Несколько месяцев подряд международные дипломаты высшего уровня один за другим выдавали тревожные заявления о насилии среди беженцев в Заире, предупреждая, что «Власть хуту» планирует массированное вторжение в Руанду, и призывая силой установить порядок в лагерях. Но хотя всем ведущим державам приходилось щедро раскошеливаться, чтобы поддерживать лагеря в рабочем режиме, когда генеральный секретарь попросил добровольцев для такого контингента, ни одна страна не была готова предоставить свои войска.