Мы – животные: новая история человечества

К концу XX века одной из самых популярных стала фантазия о перепрофилировании человеческого тела с помощью технологий для полного раскрытия человеческого потенциала. Институт Лесэй-Фэйр в Швейцарии объясняет это «заботой трансгуманистов и либертарианцев о достижении технологического прогресса, контролировании природы, расширении власти отдельных личностей над природой». Эта точка зрения вращается вокруг интеллектуальных способностей людей, намерения усовершенствовать работу человеческого тела и противостоять смерти. Но эти современные гуманисты хотят сохранить не наши тела, а наши умы. Они мечтают максимизировать возможности ума и продлить жизнь тела до того момента, когда ум можно будет спасти. Эти новые формы гуманизма представляют собой лишь светские теологии спасения. Подобно всем молодым религиям, они начинают свой путь, будучи экспериментальными, радикальными и второстепенными. Но так же, как и в случае с более древними верованиями, наши животные тела являются врагами освобождения.

В 1957 году брат Олдоса Хаксли, эволюционный биолог Джулиан Хаксли, придумал название для зарождающегося движения. «Человеческий род может, если пожелает, превзойти себя, – писал он, – и для этой веры нам нужно новое название. Возможно, подойдет трансгуманизм: человек остается человеком, но выходит за пределы себя, реализуя новые возможности своей человеческой природы на ее же благо». Современные верующие по-прежнему придерживаются этой точки зрения. Австралийский специалист по этике Джулиан Савулеску писал, что биологическое улучшение – это «игра в человека», а не игра в Бога. «Я хочу быть таким человеком, который живет дольше и лучше, а не меньше и хуже». И он не одинок в своих мыслях. Джеймс Мартин – компьютерщик, которого иногда называют «ботаником», предсказавшим появление интернета. Он также был футурологом, верящим, что мы «способны сделать мир намного лучше». Он считал, что мы должны изменить себя, чтобы стать «лучшим существом по сравнению с тем, кто мы есть сегодня». Философ Мэри Миджли однажды назвала этот тип мышления «алгиния» в честь средневекового алхимического понятия. Подобные алгиники мечтают превратить простой человеческий металл в некое «невообразимое золото».

Футуролог доктор Ян Пирсон отметил, что «в девяносто пять никто не хочет жить вечно», но если бы можно было жить вечно в теле двадцативосьмилетнего, многие бы стремились к этому. Однако вопрос о том, к чему может привести достижение совершеннолетия в обход детства, никак не рассматривается. Также мало внимания уделяется и наличию у социальных млекопитающих менопаузы, например у слонов и людей, чьи пожилые особи играют важную роль в передаче знаний молодым. Уделяя повышенное внимание репродуктивной стадии человеческой жизни, мы игнорируем преимущество отключения репродуктивной функции, позволяющее животному принять на себя новую роль, свободную от суеты сексуальности.

Философ Ник Бостром признает, что с аргументами в пользу совершенствования тесно связана идея эффективности. На своем сайте он пишет об «ограничениях существования в режиме человека» как о «настолько широко распространенных и привычных, что мы часто их не замечаем». Частично эта мысль об эффективности берет свое начало в механических и компьютерных метафорах о человеческом интеллекте. Книга Памелы МакКордак «Думающие машины» – первая история об искусственном интеллекте, написанная в 1970 году, когда эта идея только зарождалась. МакКордак считает, что мы тысячелетиями приписывали нашим изобретениям разум и свободу воли. Она указывает на распространенное до христианства идолопоклонничество, а также возведение в культ предметов – будь то тотемные столбы или магические мечи. Такой перенос разума называется антропопатизмом, или персонификацией. С его помощью мы видим дух в любом созданном человеком объекте. Но существует два способа получения думающих предметов – поклонение и хитрость. Искусственный интеллект (ИИ) можно рассматривать одновременно как интеллектуальный квест и поиск спасения, смесь строгости и сказочной фантазии с щепоткой циничного предпринимательства. Основные принципы ИИ на самом деле были заложены в XIX веке в попытках построить системы мышления. Сегодняшняя одержимость ИИ в конечном счете является ответвлением от гуманизма и споров о том, что такое личность и как мы можем улучшить себя. Когда он восторжествует, мы сможем отказаться от биологического акта творения, мороки с женщинами и матками и стать создателями сами себе.