Мы - живые

Вошел Андрей Таганов.

— Добрый вечер, Кира, — поздоровался он и, увидев Лео, остановился в нерешительности.

— Добрый вечер, Андрей, — сказала Кира.

Лео с трудом поднял голову. В его пустых глазах мелькнуло удивление.

— Добрый вечер, — обратился к нему Андрей. — Я не знал, что вас уже выпустили.

— Я на свободе. Мне казалось, у тебя были основания ожидать этого.

— Да, конечно. Но я не думал, что они будут действовать так оперативно. Извините, что помешал. Я понимаю, вам не до гостей.

— Все в порядке, Андрей, — успокоила Кира. — Проходи, садись.

— Я хочу тебе кое-что сказать, Кира. — Он повернулся к Лео:

— Не возражаешь, если я украду Киру на несколько минут?

— Конечно, возражаю, — медленно ответил Аео. — У вас с Кирой какие-нибудь секреты?

— Аео! — голос Киры почти сорвался на крик. Затем все еще дрожащим голосом она спокойно добавила: — Выйдем, Андрей.

— Нет,— хладнокровно сказал Андрей, садясь на стул. — Это не так уж необходимо. Секрета никакого нет. — Андрей перевел взгляд на Лео. — Я просто хотел освободить вас от необходимости… чувствовать себя обязанным мне, хотя, возможно, будет лучше, если вы тоже все выслушаете. Садись, Кира. Все хорошо. Речь пойдет о его освобождении из ГПУ.

Подавшись вперед, Лео молча смотрел на Андрея пристальным взглядом. Кира стояла, ссутулив плечи. Она сцепила руки за спиной, как будто они были связаны. Она посмотрела в ясные, спокойные глаза Андрея.

— Сядь, Кира, — произнес Андрей очень мягко.

Она повиновалась.

— Для вашей же собственной безопасности, — начал Андрей,

— вам обоим нужно знать это. Я не мог рассказать тебе раньше, Кира. Мне нужно было до конца убедиться в том, что все получится. Результаты — налицо. Я полагаю, ты знаешь, что за твоим освобождением стоит Павел Серов? Я хотел, чтобы в случае необходимости вы знали, кто стоит за ним.

— Ты. Правильно? — спросил Лео со слабым оттенком колкости в голосе.

— Лео, пожалуйста, помолчи, — попросила Кира, избегая его взгляда.

— Все дело в записке, — спокойно продолжал Андрей, — она была написана Серовым; вы знаете, о чем там идет речь. Мне его прислал… один человек. У Серова есть влиятельный друг. Это его и спасло. Однако он не отличается смелостью, а это уже спасло вас. Письмо было уничтожено. Но я сказал Серову, что у меня есть фотокопии и что они находятся в руках моих друзей, которые перешлют их высшему начальству в Москву в случае, если вас не освободят. Дело прекращено. Я не думаю, что они снова побеспокоят тебя. Мне казалось, вам следовало знать это, чтобы в случае чего напомнить Серову о фотокопиях. Если он встанет вам поперек дороги, дайте ему понять, что они находятся в надежных руках и вот-вот будут отправлены в Москву. Вот и все. Не думаю, чтобы вы когда-нибудь этим воспользовались, но все-таки это хорошая защита в наше время — тем более для человека с вашим социальным происхождением.

— А… где же действительно находятся фотокопии? — поинтересовалась Кира.

— Их просто не существует, — ответил Андрей.

Где-то внизу на улице прогрохотал грузовик, задрожали оконные стекла.

Андрей и Кира встретились глазами. Но тут же им пришлось отвести взгляды; за ними наблюдал Лео.

Он-то и нарушил тишину. Лео поднялся и подошел к Андрею. Глядя на Андрея сверху вниз, Лео обратился к нему:

— Пожалуй, мне нужно поблагодарить тебя. Хорошо, считай, что я признателен тебе. Однако я бы не сказал, что благодарен тебе от всего сердца, потому что в глубине души я хотел бы, чтобы меня оставили там, где я был.

— Почему? — поднимая на Лео взгляд, удивился Андрей.

— Как ты считаешь, был ли Лазарь признателен Иисусу за то, что тот, как говорится в Библии, воскресил его из мертвых? Мне кажется, что не более, чем я тебе.

Андрей пристально посмотрел на Лео, лицо у него было суровым, в словах звучала угроза:

— Возьмите себя в руки. Ведь вам есть ради чего жить. Лео ничего на это не ответил, а только пожал плечами.

— Вам придется закрыть свой магазин. Постарайтесь найти другую работу. Лучше не очень заметную. Восторга это у вас не вызовет. Но придется потерпеть.

— Я не смогу.

— Сможете. Вы обязаны.

— Ты думаешь? — спросил Лео, и Кира заметила, что он смотрит прямо в глаза Андрею.

— Андрей, для чего тебе понадобилось рассказать нам о письме Серова? — поинтересовалась она.

— Просто, чтоб все знали… На случай, если со мной что-нибудь случится.

— Что с тобой может случиться, Андрей?

— Ничего… ничего страшного. — Поднимаясь, он добавил: — Разве только, что меня выгонят из партии.

— Но ведь твоя партия… значила для тебя… так много.

— Да, это так.

— Неужели теперь тебе безразлично, выгонят тебя или нет?

— Нет, для меня по-прежнему она значит очень много.

— Ты будешь… ненавидеть их за то… что они исключат тебя?

— Нет.

— Простишь их… когда-нибудь?

— Мне не за что их прощать. Видишь ли, я очень признателен за то, что было в прошлом, когда я состоял в партии. Я не хочу, чтобы они чувствовали себя виноватыми или увидели, что я их обвиняю. Я не покажу им и вида, что я все понимаю. Однако мне хотелось бы, чтобы они знали это.