Мыловарня леди Мэри

- Гильдии будут против, - возразил жених, - а некоторые гильдии, как вы правильно заметили, являются реальной силой в Русине.

- Не будут, если получат патенты на те технологии, которые уже существуют...

- Хитро, - рассмеялся жених, - то есть мастера все равно должны будут платить гильдиям, но только не взносы, а плату за использование патента.

- Верно, - улыбнулась я, - а еще гильдии могут взять на себя функции оказания помощи в регистрации новых патентов своим мастерам. А это тоже не такая уж дешевая услуга. Или, вообще, выкупать у них право на изобретение, если сами мастера не в силах заплатить за регистрацию патента. Вариантов много.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Жених замолчал, размышляя о том, что я сказала.

- Давайте попробуем сформулировать ваше предложение более подробно и навестим вашего двоюродного брата, - вздохнул он, - я ведь правильно понимаю, вы не просто так подняли этот вопрос.

- Не просто, - согласилась я, - есть подозрения, что мои незабвенные родственнички, которые регулярно приезжают клянчить деньги, каким-то образом узнали мою технологию производства мыла, и теперь варят в своем поместье точно такое же...

- Вы уверены?

- Пока нет. Но я велела барону Эльсену отправить туда своего человека. Чтобы все выяснить...

- Мария Львовна, - жених отвел глаза, - я не хотел вам говорить, просто велел ребятам быть повнимательнее... Но тут такое дело...

Оказалось, все до банального просто. Мой дядя в последнее время приезжал со своей дочерью. Двоюродная сестра оказалась весьма неприятной в общении, и поэтому подружиться у нас не получилось, хотя она прилагала для этого массу усилий. В своем понимании дружбы, конечно. Откровенно льстила, громко, напоказ восхищалась моими достижениями и постоянно напоминала, что мы сестры. А еще нагло выпрашивала подарки, прикрываясь своей бедностью, как ширмой.

И я стала избегать ее, ссылаясь на занятость. И девица болталась по замку, практически без присмотра. Иногда ее замечали за мелким воровством. Но ничего особенно ценного она не брала и проще было закрыть на это глаза, чем поднимать шум.

И в один прекрасный день моя двоюродная сестра встретила в коридорах замка Проньку, спешащего ко мне с докладом. Вчерашний крестьянин давно уже выглядел не хуже столичного франта, ведь его доходы управляющего мыловарней были очень высоки. Немудрено, что моя сестра приняла его за благородного. Их несколько раз видели вместе в весьма недвусмысленных ситуациях. Михаил Андреевич снова решил не поднимать шум и только предупредил моего дядю о непристойном поведении его дочери.

- Но Пронька не мог, - кинулась я на защиту своего сотрудника, - только не он. Он же с самого начала со мной. Да я ему, как себе доверяю. Да, я ему место управляющего фабрикой обещала. Он бы не стал...

- Может быть я и не прав, - согласился жених, - давайте позовем его и спросим.

Пронька, примчался, как всегда быстро. И если и удивился, когда увидел нас вместе, то не подал вида. А я смотрела на стоящего у дверей Проньку, как всегда серьезного и готового бежать выполнять мои распоряжения, и не могла заставить себя произнести этот ужасный вопрос. Как я могу оскорбить недоверием человека, с которым мы столько прошли вместе, который столько сделал для того, чтобы моя мыловарня работала, который всего себя, так же как и я, отдавал моей компании, проводя почти все время в цехах...

- Пронька, - мой жених пришел мне на выручку, - скажи, ты не знаешь, каким образом технология варки мыла госпожи баронессы стала известна ее дядюшке, отцу Анны?

Улыбка слетела с лица Проньки, он побледнел и даже как-то съежился... И мне уже не нужен был ответ. Я и так все поняла...

Этот удар был, пожалуй, посильнее тех, которые мне доводилось пережить в своей жизни. Я никогда еще не чувствовала, что мне наплевали в душу. И вот сейчас получила сполна. Мне не наплевали, мне просто нагадили... до краев. Слезы закипели на глазах от нанесенной обиды. Я ведь все для него... а он...

- Как ты мог, Пронька? - прошептала я, стараясь не разреветься, - я же никогда тебя не обижала... Я же старалась дать тебе все, что в моих силах... Я же тебе доверяла...

- Простите, - глухо ответил он, опустив голову, - я... я... не хотел... но я готов понести наказание, - он вскинул голову, - я готов отдать свою жизнь за разглашение тайны, - и столько отчаянной боли было в его глазах. Как будто бы я смотрела в зеркало... - все равно мне она больше не нужна...

Не знаю, как я нашла в себе силы, не рубить сплеча и не прогнать его с глаз долой. Я бы все равно не смогла бы отдать его под суд, хотя даже по меркам моего времени это было преступление. Но слишком уж несоразмерным было наказание... тем более, забрав жизнь, я не верну свою тайну...

А Пронька, глядя в пол, начал рассказывать. Нет, он не сам выдал все мои секреты дядюшке, но он помог им их узнать.