Мыс альбатросов (СИ)

— А ещё этот чудик ходит тут, — он покосился на Блэка, изобразив пальцами кавычки, — «заводчик драконов». Надо же папе выдумать подобное! С его-то холёными ручками только драконий навоз убирать. Чушь!

— Молли его будто побаивается.

— Ещё бы! У него же Чёрная метка!

— Блэки никогда не чурались тёмной магии, — отстранённо добавила Гермиона.

Рон ковырнул землю ботинком.

— Ага, похоже, у них в семье только Сириус был нормальным человеком, остальные с явным «прибабахом». И неудивительно. Ну, знаешь — слишком много отрубленных голов в одной только прихожей…

— И всё же Регулус пошёл против Волдеморта…

— Я просил не называть его по имени!

— Против «Сам-Знаешь-Кого». Как считаешь, почему?

Рон потёр подбородок. Не дождавшись ответа, Гермиона продолжила:

— Думаю, он был разочарован.

— «Сама-Знаешь-Кем»? Поздно же у него глаза открылись.

— Да, Рон, к сожалению, поздно.

— Или ему опротивело, что какой-то колдун истязает его эльфа. Смотри, ещё сделаешь Блэка сопредседателем Г.А.В.Н.Э.

— Очень смешно, — буркнула Грейнджер. — Он не похож на сердобольного.

— А у тебя здорово получилось, — сказал Рон, сменив тему, и кивнул на пернатые светильники. — Красотища! — Он ухватил парящий фонарик за крыло, но тот вырвался, оставив Уизли пучок перьев. — Никто бы не справился лучше.

Гермиона покачала головой. Рон каждый день рассыпал комплименты. Все они были вычитаны из книжки. Ванильная чепуха, конечно, но какое это имело значение, когда её щёки покрывал румянец, а сердце колотилось быстрее, грозя провалиться куда-то в желудок.

— Помощь нужна? Хочешь, развешу фонарики у входа?

— Ты же терпеть не можешь монотонную работу.

— Ха! — воскликнул Уизли, вытащив палочку. — Ради тебя я готов на всё!

*

Ближе к вечеру со стороны дороги на Оттери-Сент-Кэчпоул потянулись нанятые Аполлин музыканты, и Гермиона спохватилась, вспомнив о пластинке.

Она стрелой кинулась наверх и толкнула тугую дверь чердака. Миссис Уизли трепетно блюла чистоту в доме, но только не здесь, в царстве памятных сердцу вещей, укутанных паутиной. Под тонкими подошвами туфель при каждом шаге раздавался скрип досок. В воздухе клубилась мелкая пыль. Запах затхлости наводил на мысли о бабушкиных сундуках, которые долго-долго не открывали.

В детстве Гермиона верила, что в таких тёмных уголках живут «пыльные зайчики». Если долго не убираться в комнате, они вырастают и забирают маленьких нерях.

Она застыла как вкопанная, услышав глубокий вздох совсем рядом.

— Люмос! — произнесла Гермиона.

В первое мгновение вспышка ослепила её, как и упыря, привыкшего к сумраку родного чердака. Он с воем отскочил назад и спрятался за ящик, но внимание Гермионы сосредоточилось на человеке, сгорбившемся у посеревших от пыли коробок.

Он быстро отвернулся, но Грейнджер успела разглядеть смертельно бледное лицо Блэка.

Самое правильное решение — скорее уйти отсюда и притвориться, что ничего не видела, но, вопреки благоразумию, Грейнджер осторожно приблизилась к нему.

— Всё в порядке?

— Упырь, — сказал Регулус. — Всего лишь упырь.

— Ты принял его за инфернала, верно? — догадалась Гермиона.

Блэк засмеялся, но смех был далеко не весёлым.

— Инферналы не прячутся на захудалых чердаках, в отличие от боггартов, но я всерьёз задумался о состоянии своего рассудка.

Гермиона подумала о собственном страхе. Её боггарт на третьем курсе объявил о проваленных экзаменах. Какой облик он принял бы сейчас? Убитых родителей? Поверженного Гарри? Волдеморта? Гарри с лицом Волдеморта?

Какое-то время они молчали, продолжая размышлять каждый о своём. Наконец Грейнджер обратилась к Блэку:

— Что ты здесь делал?

Регулус удивлённо посмотрел на неё, и Гермиона поняла, что он напрочь позабыл о чужом присутствии, хотя она стояла в нескольких шагах от него. Мыслями он покинул чердак «Норы» и, вернувшись обратно, лишь досадливо поморщился.

— Надеялся отыскать гоночную метлу, чтобы убраться подальше.

Гермиона покачала головой.

— Непреложный обет стал пустым звуком? — спросила она, прислонившись к шкафу. В плечо тут же упёрлась изогнутая рукоятка зонта. Грейнджер подвинула его и увидела спутанную гирлянду лампочек, выглядывающую из-под мишуры.

— Выйти наружу — единственное, что мне нужно, но я и этого лишён, не спросив разрешения у «нянек». У меня даже нет волшебной палочки. Ничего нет.

— Вчера ты уверял, что её отсутствие не помеха, — откликнулась Гермиона, переключившись на содержимое шкафа, где за ящиком с ёлочными игрушками обнаружилась коробка из-под первых забастовочных завтраков. Надпись красными чернилами на боку почти стёрлась, но выписанные от руки буквы «WW» вполне различались. Подпись близнецов.

Гермиона вытащила коробку на свет и подняла крышку. В картонной сокровищнице Молли лежали усыпанные блёстками ленты, магический амулет наподобие тех, что можно найти на любом блошином рынке, туго скатанный ролик колдоплёнки, перевязанные тесьмой открытки и прочая мелочь, не имеющая ценности ни для кого, кроме хозяйки.