Мыс Грома

Наслоений на нем было меньше, чем на остальные предметах. Вынув из ящика с инструментами щетку с жесткой щетиной, он принялся яростно скоблить чемоданчик и тут же убедился, что тот изготовлен из алюминия. Когда поверхность была очищена, показались орел и свастика военно-морских сил Германии, которые были выгравированы в правом верхнем углу. Сохранность содержимого чемоданчика обеспечивали две защелки и замок. С защелками удалось справиться довольно легко, но крышка упорно не поддавалась. Судя по всему, открыть ее мешал замок, и, таким образом, выбора у него не оставалось. Он нашел большую отвертку и, с трудом вставив ее в щель поверх замка, надавил, и через несколько секунд чемоданчик раскрылся. Внутри было совершенно сухо, содержимое чемоданчика составляли несколько фотографий и писем, перетянутых резинкой. Еще там оказался большой журнал в переплете из красной марокканской кожи, на обложке которого золотом были вытиснены знаки отличия военно-морских сил Германии.

Со снимков смотрели молодая женщина и две маленькие девочки. На обратной стороне одного из них стояла дата — 8 августа 1944 года, ниже шел написанный от руки по-немецки текст размером не больше абзаца. Он ничего не понял, поскольку не владел этим языком. Еще на одном поблекшем от времени моментальном снимке был изображен мужчина в форме офицера ВМС Германии. На вид ему было около тридцати лет, на груди красовались несколько медалей и «Рыцарский крест», который полагалось носить приколотым к галстуку. В его облике было нечто особенное. Судя по внешности, это был настоящий морской волк.

Записи в журнале были сделаны также на немецком языке. Первая из них датировалась 30 апреля 1945 года. Название города — Берген — показалось ему знакомым, он знал, что так называется один из портов в Норвегии. На форзаце была надпись, смысл которой он уловил. Капитан третьего ранга Пауль Фримель, подводная лодка номер 180. Судя по всему, это командир лодки и автор данного дневника.

Бейкер бегло пролистал страницы, придя в полное отчаяние от того, что не в состоянии разобрать ни слова из написанного. Всего было сделано порядка двадцати семи записей, каждому дню отводилось иногда по странице, а иногда и больше. В некоторых случаях встречались условные обозначения координат судна, и ему не составило особого труда понять, что лодка совершила переход через Атлантику и взяла курс на юг, к Карибскому морю.

Странным казался тот факт, что последняя запись была датирована 28 мая 1945 года, что противоречило здравому смыслу. Генри Бейкеру было шестнадцать лет, когда война в Европе закончилась, и события тех дней на удивление ясно врезались в его память. Русские подошли к Берлину и сровняли его с землей, а Адольф Гитлер, укрывшийся, словно в норе, в своем бункере в здании рейхсканцелярии, 1 мая в 10.30 вечера покончил жизнь самоубийством вместе с Евой Браун, с которой сочетался браком всего несколькими часами ранее. Это событие ознаменовало собой фактический конец третьего рейха, за которым вскоре последовала капитуляция. Если это так, то как, черт возьми, подводная лодка номер 180 оказалась у берегов Виргинских островов, тем более что последняя запись в ее бортовом журнале приходилась на 28 мая?

Если бы только он умел говорить по-немецки… Еще больше Генри огорчало то, что на всем Сент-Джоне он не знал человека, владеющего этим языком. Хотя, с другой стороны, знай он немецкий, захотел бы он быть посвященным в тайну? Ясно было одно: если известие об обнаружении субмарины и ее местонахождении получит огласку, не пройдет и нескольких дней, как здесь яблоку негде будет упасть.

Снова принявшись перелистывать страницы, он вдруг сделал паузу и перевернул одну страницу назад. В глаза бросилось имя. «Рейхслейтер Мартин Борман». Бейкера охватило сильное волнение. Мартин Борман, руководитель канцелярии нацистской партии, шеф секретариата фюрера. Удалось ли ему выбраться из бункера перед самой развязкой или он погиб, пытаясь покинуть Берлин? Сколько книг об этом было написано?

Он машинально перевернул страницу, и на глаза ему попалось еще одно имя — герцог Виндзорский. Бейкер сидел, уставившись на страницу, в горле у него пересохло. Потом он очень осторожно закрыл журнал и положил его обратно в чемоданчик вместе с письмом и фотографиями. Захлопнув крышку, он поставил чемоданчик в рубке и запустил моторы, затем перешел на нос и поднял якорь.

Как бы то ни было, дело серьезное, это ясно как божий день. Он наткнулся на немецкую подводную лодку, которая затонула близ Виргинских островов через три недели после окончания войны в Европе, и на личный дневник капитана, в котором упоминаются имена самого влиятельного человека в Германии после Гитлера и герцога Виндзорского.

— Боже, в какую историю я влип? — пробормотал он.

Он может, конечно, обратиться к властям, скажем, к сотрудникам береговой охраны, но ведь это он нашел лодку, в этом-то все и дело, и ему не хотелось сбрасывать со счетов это обстоятельство. Но что, черт возьми, делать дальше? Вдруг его осенило, и он громко расхохотался.