Мышеловка

– Ну что, туристы, все шляетесь? – спросил он.

– А вы нас возьмите к себе в помощники, – сказал я.

– Кишка тонка.

Я не знал, как приступить к делу, а Марков молчал, словно доверяя всю инициативу мне. Он разглядывал стоявшие возле стен решетки для ограды, пики, кольца, даже пощупал их руками.

– Потап Анатольевич, – начал я издалека. – Хотелось бы с вами поговорить кое о чем… Как работается?

– Не крути, – отрезал он. – Или говори, или проваливайте.

– Тогда скажите, что за человек… Мишка-Стрелец?

Ермольник усмехнулся, глаза его сощурились: он смотрел не на меня, а на Маркова.

– Пустой он человек, зря только на белом свете живет. Таких убивать надо, – произнес наконец Ермольник.

Откровеннее не скажешь, я даже растерялся.

– Когда вы видели его в последний раз? – повернулся к нему Егор.

– Не люблю ищеек, – ответил кузнец весьма красноречиво. Но Марков, видно, привык к подобным штучкам.

– Сразу ясно, что вы побывали под следствием, – спокойно сказал он. – За что сидели?

– За драку. Вот с таким пронырой, как ты.

– И все-таки напрягите память: когда вы его видели в последний раз?

– А я его вообще в упор не вижу. И знать о нем ничего не хочу.

– Что так?

– А так, – коротко ответил кузнец.

– Вы с ним что, поссорились?

– А какое тебе дело?

Чувствуя, что между ними начинает вспыхивать вольтова дуга, я решил вмешаться. Конечно, характер у обоих был не сахар, но что вот так, сразу, они поведут себя как кошка с собакой, я не думал.

– Потап Анатольевич, вы много сделали ножей для жителей поселка?

– Ну, много, – ответил он, повернувшись ко мне, а голос его чуть смягчился.

– А вот это изделие вам знакомо? – Я жестом попросил Маркова показать нож. Тот неохотно протянул его мне, а я уже передал Ермольнику. Кузнец лишь чуть взглянул на него и вернул обратно. У него была отличная память на свои работы.

– Докторский, – сказал он. – Полгода назад для Мендлева делал.

– Понятно, – сурово произнес Марков, пряча нож в карман.

А мне показалось, что он сейчас добавит: «А теперь прошу следовать за нами…» Но он ничего не сказал, а просто повернулся и пошел к двери. Даже не попрощавшись. Напряженную обстановку пришлось смягчать мне.

– Вы на него не обижайтесь, – .сказал я. – От него две жены ушли. Одновременно.

– Оно и видно. Ты бы, парень, держался от него подальше. Он тебе еще устроит пакость.

– Собственно говоря, уже устроил. А ключиком вашим мы скоро воспользуемся. Может быть, даже завтра ночью.

– Ладно, дашь знать, – сказал кузнец и взялся за молот, заорав в сторону дверей: – Степка, иди сюда!

Маркова я нашел возле кузницы, сидящего на корточках. Он смачно плюнул и пружинисто поднялся.

– Жук навозный твой кузнец, – сказал он. – Будь моя воля, я бы на него вмиг статью подобрал. Да и подбирать не надо, у него на лбу весь Уголовный кодекс отпечатан.

– Ну это ты брешешь, – не согласился я. – Нормальный мужик, только занозистый. Как ты сам.

– Ладно, пойдем.

– Куда теперь?

– К доктору Мендлеву. Пощупаем его за горлышко.

Я не стал пока говорить Маркову, что доктор кого-то прячет в своем доме. Мне хотелось самому, в крайнем случае вместе с Комочковым, выяснить – кто этот незнакомец. Чтобы утереть Егору нос. Вполне возможно, что этим человеком мог оказаться маньяк Гриша. Мало ли какие отношения их могут связывать. Даже гомосексуальные. Ведь в свое время от доктора сбежала жена и, может быть, именно на этой почве. А если моя догадка верна, то Гриша мог воспользоваться ножом Мендлева, чтобы убить Мишку-Стрельца. Или это сделал тот, кто прячется в его доме. Что ж, посмотрим, как Марков станет «щупать» доктора за горло…

Мы пришли в медпункт, где Жанна, отличившаяся вчера вечером в танце живота и стриптизе, сидела с видом утомленного рыжего солнца, глотая какие-то пилюли.

– Это было ужасно! – ответила она на мой вопрос, каково ее самочувствие после вчерашнего. – Я ничего не помню.

– А мне понравилось, – соврал Марков. – Веселенький был пикничок. Хорошо бы повторить… Доложи-ка, красавица, доктору, что пришли двое больных люэсом, да поживее, а то у нас мозги вскипают.

Густав Иванович встретил нас смущенной улыбкой, поблескивая круглыми стеклами очков. Видно, и ему было стыдно за вчерашний вечер в особняке, хотя он-то вел себя наиболее скромно: просто хлестал одну рюмку за другой и искал кого-то глазами, словно именно ему должно было явиться привидение. Но это безобразное пиршество теперь каким-то образом объединяло нас в некое таинственное братство. «Элиту Полыньи», как сказал бы Намцевич. Может быть, это и было целью его вечера?

Без долгих разговоров Марков выложил нож перед носом доктора Мендлева.

– Ваша игрушка? – коротко спросил он.

– Моя! – обрадовался Мендлев. – Как она к вам попала?

Он попытался взять нож, но Марков накрыл его рукой.

– Я его вам потом верну, – пообещал он. – А пока скажите, где вы его потеряли?

– Да и не терял я его вовсе, – отозвался доктор. – Просто он исчез с моего стола. Недели две назад. Всегда тут лежал, возле фонендоскопа. Наверное, кто-то из пациентов прихватил.

– Вы хотите сказать: украл?

– Можно сформулировать и так.

– Странно.