Мышеловка для бульдога

Женщина на «бентли» не оставляла ему ни адреса, ни телефона – и он, разумеется, не настаивал. Зачем давить на человека, который платит тебе большие деньги? Наоборот, его нужно всячески обхаживать, с него нужно сдувать пылинки, ему нужно льстить, над его шутками, пусть даже самыми плоскими и старыми, нужно смеяться… Опять же, человека можно выследить по номеру банковского счета или кредитной карточки, но эта клиентка расплачивалась исключительно наличными…

Он помнил только одно – и сейчас же сообщил это человеку в черном:

– У нее был розовый «бентли», номер…

– Это я и без тебя знаю, – прервал его человек в черном.

Хотя директор и не видел его лица, но каким-то образом он почувствовал, что тот поморщился. Должно быть, понял по голосу.

– А больше… больше я ничего не знаю… – пролепетал директор. – Честное слово… Я не вру… Она не оставила мне ни адреса, ни телефона и платила всегда наличными…

Человек в черном немного помолчал, вглядываясь в директора сквозь темные стекла очков, и наконец с неудовольствием проговорил:

– Вижу, что не врешь. Ты бы не посмел мне врать.

– Да, я не вру! – радостно воскликнул директор.

– Плохо. – Человек в черном достал из кармана пистолет – собственный пистолет директора! – и поднял его: – В таком случае ты мне больше не нужен!

– Не надо! – всхлипнул директор. – Не убивайте меня! Пожалуйста, не убивайте!

– Почему же нет? – Человек в черном невозмутимо пожал плечами. – Ты же ничего не помнишь, значит, от тебя нет никакой пользы… Или ты что-нибудь все же вспомнишь?

– Я… я попытаюсь… – залепетал директор, снова почувствовав слабую, едва уловимую надежду. – Вот… с ней был секретарь или кто-то в этом роде, он называл ее Ольгой Николаевной…

– Не густо! Ты представляешь, сколько в нашем городе женщин с таким именем и отчеством? Вот если бы она была Антигона Афанасьевна или, скажем, Раиса Африкановна – это бы хоть что-то давало… И то в том случае, если это ее настоящее имя, в чем я не уверен. Так что… – И ствол пистолета нацелился в грудь несчастного директора.

– Нет, нет, не нужно! – вскрикнул директор. – Я еще что-нибудь вспомню… я непременно вспомню… Кажется… мне кажется, я ее где-то раньше видел…

– Ну так вспоминай! И постарайся сделать это побыстрее – у меня нет времени!

Директор кладбища напряг свою память – и вдруг вспомнил.

Что видел раньше ту клиентку, он сказал просто так, чтобы оттянуть неотвратимый конец. Но сейчас директор действительно вспомнил, что уже видел это лицо несколько лет назад. Правда, оно выглядело иначе, потому что… потому что тогда эта женщина была в гриме! В театральном гриме!

– Я видел ее в театре! – выкрикнул он, пока человек в черном не потерял терпение. – Эта женщина – актриса… или, по крайней мере, раньше была актрисой!

– И в каком же театре она играла?

– Какое-то странное название… – бормотал директор, – то ли «В подъезде», то ли «В подворотне», то ли «На подоконнике»… то ли «За углом»… – Он прикрыл глаза, чтобы ничто не мешало процессу воспоминания, и вдруг радостно выпалил: – Вспомнил! Вспомнил! Театр назывался «Под мостом»!

– Вы уверены? – холодно осведомился человек в черном.

– Уверен, уверен! Он и находится… по крайней мере, тогда находился буквально под мостом – под мостом Ломоносова… Там еще рядом был пункт проката пианино…

– Чего? – подал голос молчавший до того толстяк. – Как это – прокат пианино? Кому это нужно?

– Прокат пианино нужен тем, у кого дети в музыкальной школе занимаются, – наставительно сообщил ему брюнет. – Вот прокат таких идиотов, как ты, действительно никому не нужен…

Шеф повернулся и вышел, не сказав ни слова, однако директор «Тенистого уголка», как опять-таки человек опытный, не спешил с облегчением перевести дух. И не ошибся.

– Ну, гляди, если наврал, – сказал брюнет и выбросил из рукава раскладной нож. – Ну, червь могильный, молись, чтобы мы ту бабу в театре нашли… – Затем он плюнул на пол и ушел.

Толстяк же, чтобы выпустить пар, на прощание избил директора ногами, поскольку руки у него пока не действовали.

Съехав с моста имени Ломоносова, машина покрутилась по развязке и притормозила возле набережной.

– Надо же, – сказал толстяк, сидевший за рулем, – и правда театр. И правда под мостом.

– По сторонам не зевай, – заметил вертлявый смуглый брюнет, что сидел рядом.

Высоко над домами виднелась ярко сияющая неоновая вывеска: «Театр “Под мостом”».

– Это чтобы с моста видно было. – Толстяк глядел с любопытством, его круглое лицо лоснилось, глаза смотрели маслено.

– Идите уж, – проговорил шеф с заднего сиденья. – Значит, зовут эту девку Ольгой, фамилии этот паразит не запомнил. Из себя, говорил, интересная, красотка, в общем…

– Шеф, да мы ее вмиг отыщем! – похвалился брюнет. – Сколько там девок этих, всех переберем…

– Ей на глаза не лезьте, осторожней там. И потише. – Шеф поморщился, но двое на переднем сиденье этого не заметили, потому что лицо его было прикрыто воротником плаща.