Мышеловка для бульдога

Напарники подошли к двери театра. Брюнет затормозил, рассматривая афиши. Ему пришло в голову, что он сможет узнать нужную им девицу, но сразу понял, что это невозможно. На одной из афиш все актеры были косматые и в шкурах, а кто не в шкурах, тот полуголый. Назывался спектакль «Последний неандерталец», и прямо под названием какой-то лохматый мужик замахивался огромной дубиной на женщину в короткой шкуре, сшитой на манер платья.

– Может, она? – с сомнением сам себя спросил брюнет. – Да черт их разберет в шкурах этих… Хотя вот написано: в главных ролях В. Поплавский и О. Стрелкова. «О»! Может, это Ольга?

На другой афише, той, что представляла сегодняшний спектакль, было и вовсе что-то непонятное. На сцене, на фоне странных металлических конструкций, множество актеров сидели, стояли и лежали, причем одеты все были в одинаковые черные костюмы, так что непонятно было, кто тут вообще женщины, а кто – мужчины. В списке, однако, нашлись две женские фамилии с нужными инициалами: О. Медовуха и О. Кочеткова.

– Черт их разберет! – окончательно разозлился брюнет. – Тоша, ты только погляди, что за хрень! Но называется пьеса прикольно: «Ы»! Просто «Ы», вот и понимай, как хочешь…

Тут брюнет заметил, что его напарник подергал дверь, потом нажал сильнее и, убедившись, что дверь закрыта, со всего размаха бухнул в дверь ногой.

– Да погоди ты! – подскочил брюнет, но было уже поздно.

Дверь широко открылась, и на пороге появился здоровенный дядька – немолодой, но кряжистый, как дуб. Вылинявшая тельняшка едва не лопалась на широких плечах.

– Это кто тут стучит? – густым басом спросил дядька. – Это кто тут дверь ломает? А она, между прочим, казенная, и не для того поставлена, чтобы всякие-разные по ней ногой долбили! Чего ломитесь, порядков не знаете?

– В театр нам!

– В театр? – Глаза дядьки насмешливо блеснули из-под лохматых бровей. – Ишь, куда собрался! В театр люди по вечерам ходят!

– Пропусти, отец! – вклинился брюнет. – Нам по делу!

– Какой я тебе отец! – рыкнул дядька. – Оборони Бог от таких сыночков! И нет у вас в театре никаких дел! А если спектакль смотреть, так приходите вечером!

– А если нам к директору нужно?

– Сказано – вечером! – Дядька плечом отшвырнул толстого, вертлявый же предпочел сам отскочить, и дверь с шумом захлопнулась.

– Ну что, орлы? – прошипел неслышно подошедший шеф. – Что-то я не вижу результатов.

– Да он говорит, вечером надо… – заговорил толстый. – А сейчас закрыто…

Напарник дернул его за руку, но было поздно.

– Ты что, вообще никогда в театре не был? – спросил шеф.

– Ну, а что… – Толстяк обиженно засопел.

– Ну, тундра… – угодливо засмеялся брюнет, но наткнулся на взгляд шефа и замолчал, как будто его заткнули пробкой от ванны.

– В театре всегда есть служебный вход, – наставительно заговорил шеф. – Сейчас обойдем здание и найдем.

И точно, позади здания обнаружилась неприметная, довольно обшарпанная дверь, в которую как раз перед ними проскочила худенькая, коротко стриженная девица. Толстяк теперь уже осторожно, с опаской открыл дверь, и троица просочилась внутрь. Там ничего особенного не было – небольшой полутемный холл, за ним коридор, куда бодро припустила девица.

Слева от двери стоял шаткий столик, за которым сидела старушка с мелко завитыми седыми волосами и при свете допотопной настольной лампы вязала крошечный розовый носочек.

– Вы куда это, молодые люди? – Бабуся подняла голову и подслеповато мигнула.

– На кудыкину го… – рявкнул было осмелевший толстяк, решив не опасаться этакого божьего одуванчика, но брюнет, у которого было чуть больше мозгов, больно ткнул его кулаком в бок. По причине беспредельной глупости толстяк даже шефа не так боялся, как следовало бы.

– Пожарная инспекция! – прошипел шеф.

– Это вам к Вячеславу Иванычу! – невозмутимо ответила вахтерша. – Второй этаж, мимо дирекции пройдете, там будет небольшой такой коридорчик… – И снова принялась считать петли на вязанье.

– Куда? – Шеф поймал за локоть брюнета, шагнувшего к лестнице. – Тебе туда не надо. Пошатайтесь по театру, поглядите по сторонам, может, что узнаете. – И скрылся в темноте за кулисами.

Напарники долго плутали в театральном лабиринте, наконец миновали просторный зрительный зал, где шла репетиция. Они хотели было войти, но строгая женщина в темном костюме шикнула на них, и они оказались в фойе театра. Уборщица пылесосила ковер. На стенах висели портреты артистов.

– Ух ты! А вот эта ничего! – Толстяк застыл возле портрета аппетитной блондинки.

– Она нас не интересует, потому что не Ольга, – рассердился брюнет. – Вот написано: Инга Оборванцева. Ингу нам искать не велено. Ищи всех Оль.

О. Кочеткова оказалась не Ольгой, а Оксаной, а О. Медовуха и вовсе мужчиной. Олег Медовуха – смазливый такой шатен, небось девки пачками виснут…

– Нашел! – через некоторое время гордо воскликнул толстяк. – И еще одна.

Всего актрис с именем Ольга в театре оказалось три, о чем напарники и доложили подоспевшему шефу. Ольга Стрелкова, Ольга Асташевская и Ольга Зюбина.