Мыши

Мы проболтали так долго, что лишь часам к одиннадцати приступили к осмотру того, что притащили из сада. В брезентовом мешке оказались с виду обычные рабочие инструменты, но мы предположили, что грабитель использовал их для других целей. В карманах анорака, который мама тоже прихватила из багажника, мы нашли нож Стэнли, грязный носовой платок, смятую сигарету и билет в кино. Мы пролистали дорожный атлас, но на картах не было ни одной пометки или записи, лишь на внутренней обложке какие-то телефонные номера. Как я и думала, блокнот был сплошь в математических расчетах. Мама изучила все страницы.

– Наркоманские выкладки, – сказала она. – Четверти, осьмушки, шестнадцатые. Он был не просто потребителем, но и дилером. Думаю, для человечества его смерть не великая потеря.

Ее лицо стало задумчивым. Она попыталась выпрямиться в кресле, и я поняла, что она уже изрядно навеселе.

– Знаешь, Шелли, все это может сложиться удачно для нас.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, сама подумай. Администрация «Фармерз Харвест» заявит в полицию о брошенном автомобиле. Полиция попытается выйти на владельца – безуспешно, – и все кончится тем, что машину конфискуют. Потом они проведут в ней обыск и обнаружат наркотики.

Я что-то не догоняла, как это сможет нам помочь, и, должно быть, растерянность на моем лице была заметна.

– Как ты думаешь, полиция будет из кожи вон лезть, чтобы найти пропавшего наркодилера? Они ведь не будут носом землю рыть, как в случае пропажи ребенка, например? Я так полагаю, наркодилеры пропадают постоянно. Просто сматывают удочки и исчезают, как только чувствуют, что полиция у них на хвосте.

– А если они подумают, что его… – слово на миг застряло в горле, – … убили?

– Ну, скорее всего, они заподозрят его дружков-дилеров, не так ли? С чего бы им подозревать нас? В машине нет ничего такого, что могло бы вывести их на нас, а машина – это единственная ниточка.

– А Человек-внедорожник? Он видел, как мы выходили из машины. Он не забудет нас после истории с сигнализацией. Мое лицо он уж точно запомнил. И сможет описать предельно точно. (Еще бы не запомнить эти шрамы.)

– Ты меня не поняла, Шелли. Я не думаю, что полиция будет так уж стараться с поиском наркодилера. Они найдут наркотики. Логично предположить, что он заранее позаботился о том, чтобы полиция никогда не нашла его самого.

– Но кто-нибудь все-таки ищет его, мам. И подаст в розыск.

(У меня в голове снова зазвучала радостная мелодия из восьми нот, эта леденящая душу музыка, привет с того света.)

– Хорошо, – сказала мама, явно тяготея к своей версии, – предположим, полиция решит, что он не покинул город после того, как запахло жареным, а действительно пропал. Тогда рассмотрим худший сценарий: Человек-внедорожник читает в газете о брошенном у «Фармерз Харвест» автомобиле и вспоминает, что это и есть та самая машина, из которой выходили мы. Ты думаешь, он из тех, кто охотно предложит полиции свою помощь?

Я пожала плечами.

– Я хочу сказать, ты же видела его, – продолжила она. – И сама говорила, что он похож на гангстера. Возможно, ты не далека от истины. Я знаю этих типов, Шелли. Знаешь, сколько таких клиентов было у меня за последние два года? Они вообще с полицией не разговаривают. Точка.

Мне этот довод показался слишком слабым, чтобы на нем строить такую уверенность, и я подумала, не вино ли говорит в маме.

Мама швырнула блокнот в кучу на полу, наклонилась вперед и нежно взяла меня за руку.

– Я думаю, что все обойдется, Шелли, – улыбнулась она. – Я думаю, мы прорвемся.

Я все-таки была настроена несколько скептически. Возможно, это были мои предрассудки или же привычка видеть во всем подвох, но от подобных разговоров мне было не по себе – казалось, что своим безрассудством мы бросаем вызов богам.

– Не знаю, – сказала я. – Наверное, не следует делать поспешных выводов, мам, нам ведь не все известно…

Мама рассмеялась:

– Твоя проблема в том, что ты насмотрелась детективов, Шелли. Ты так и ждешь, что тебя схватят, ждешь каких-то неприятных сюрпризов. В кино никто не даст преступнику уйти, потому что зрителя нужно убедить в неотвратимости наказания. Но жизнь – это не кино. И в жизни людям сплошь и рядом удается выкрутиться.

Я надеялась на ее правоту, но не хотела искушать судьбу пустыми разговорами. Рассуждать о безопасности можно было бы по прошествии месяцев, а может, и лет. А сейчас рано было о чем-то говорить. В этом деле было слишком много подводных камней. Я никак не могла избавиться от мысли, что все это кончится полицейскими мигалками во дворе нашего дома и этим противным стуком в дверь. Я предпочла сменить тему.

– Тренч… – сказала я. – Мы еще не осмотрели тренч, что валялся на заднем сиденье.

Тренч цвета хаки лежал на полу возле телевизора. Я встала и подняла его.

– Он весит тонну! – воскликнула я, протягивая его маме.