Мыши

"Миш-ша, Миш-ша!.."-звал странный шепелявый голосок.

Мишка разогнался на доске и взлетел с обрыва. Далеко-далеко внизу синело море, он летел так быстро, что захватывало дух. Но голос не отставал:

"Миш-ша!.."

Внезапно небо пропало, вместо него вокруг была темнота, только голос не исчез – он всё так же то ли пищал, то ли шипел:

"Миш-ша!.."

– Это кто тут?-напрягшись, спросил Мишка. Очень хотелось спать, сон такой был классный.

Но этот всё шипел:

– Миш-ша…

– Что?-спросил Мишка.

– Есть важный разговор,-ответил попискивающий голос.

– Вы что ли привидения?

Голос на некоторое время замолчал, потом сказал:

– Включи тихонечко свет.

Довольно жестокая просьба посреди ночи, не правда ли? При мысли о том, что придется высунуть хотя бы палец из-под одеяла, Мишка поежился. Но привидение настаивало:

– Включи!

Собрав сонную волю, Мишка выпростался из-под одеяла и, прыгая босыми ногами по холодному полу (противней этого, как известно, нет почти ничего на свете), добрался до выключателя и ослепил себя электрическим светом.

Когда глаза удалось открыть и в них перестали извиваться зеленые червячки, Мишка увидел на тумбочке возле кровати небольшую кодлушку мышей. Один из них поднял мегафон, и тот же голос, который был в темноте, сказал:

– Разговор, Миша.

– Какой еще разговор?-сказал Мишка, залезая обратно в постель.

Гости попищали между собой.

– Вчера из-за тебя погиб пилот Ипи, орденоносец, отец пятидесяти шести детей.

– Военные пилоты часто гибнут,-сказал Мишка, догадываясь, куда грозит свернуть разговор.-На то и война.

– Не очень так. Мы считаем, что ты виноват, и намерены тебя судить.

– Ну и судите. Он за мной гнался, а мне что делать? А если бы он в меня ракетой запулил?

– Запулил в него ты. Тебя можно судить по статьям за терроризм, убийство и порчу военного имущества.

– Да я сам вас буду судить!-в запальчивости сказал Мишка.

– Приговор может быть серьезным…

– Я сам вас к такому серьезному присужу,что не обрадуетесь!

– …вплоть до смертной казни.

– Вы… меня?-сказал Мишка.-Андреич с вами знаете, что сделает? Самое страшное, что умеет!

– Однако ты можешь искупить свою вину.

– Деньги отдать?-догадался Мишка.-Ишь, какие ловкие!

– Ты должен пойти к профессору и передать наш ультиматум. Генерала Тиуи необходимо сместить. Профессор должен знать, что генерал ведет себя в последнее время преступно, на вашем языке: он стал козлом.

– А сами почему Андреичу не скажете?-спросил Мишка.

– У нас нет возможности его увидеть. Нас не подпускают.

– Не подпускают? А вы – силой пробейтесь,-посоветовал Мишка.

– В случае отказа тебя будут судить по всей строгости,-вместо спасибо за этот дельный совет сказал писклявый голос.

– А что, у него… этого летчика правда пятьдесят шесть детей?-спросил Мишка.

– Правда.

Мишка вздохнул.

– Я им потом что-нибудь куплю вкусное. Что они любят-то?

– Мы ждем, пока ты ответишь.

– Ладно, скажу я Андреичу. Повторите, чего там надо?

– Мы пойдем прямо сейчас.

– Прямо сейчас? Что я – на голову стукнутый?-фыркнув, сказал Мишка.-Сейчас спать надо.

– Надо прямо сейчас. Нет времени.

– Да ладно!-сказал Мишка.-Ночь ведь. Говорю вам: я спать хочу.

– Сейчас. Это очень важно. Потом будет поздно в любой момент.

Почему поздно будет именно потом, Мишка не понял. По его разумению, поздно было именно сейчас, ведь ночь глухая. Но он почувствовал потребность сделать мышам что-нибудь хорошее. Всё-таки надо же – пятьдесят шесть детей, оказывается, было у сбитого летчика. Как он их только всех по именам помнил?

– Прямо сейчас пойдем?-на всякий случай еще раз спросил он.

– Да.

Мишка еще раз вздохнул и окончательно вылез из-под одеяла. Напялив на себя всё, что положено, он заявил:

– Надо записку написать, чтобы не грузились: где я? и чтобы не искали. Ручки нет?

Сразу несколько мышей протянули ему нечто почти невидимое.

– Да ну вас с вашими булавками!-сказал Мишка.-Я по-своему.

Из кармана, где у него было немало всего, он вытащил коробок спичек, зажег целый пучок, потом задул и получившимися обугленными палочками изобразил на наволочке большими буквами:

"Не дрейфте. Я ушол к Андреичю…"

– Куда я ушел?-спросил он.

– В Кремль.

"…в Кремль",-дописал Мишка. Потом взял доску.

– Вот теперь попелёхали.

– Сначала положи руку на тумбочку.

Мишка положил. Двое мышей взобрались к нему на плечи и уцепились за воротник.

– Выходи в коридор.

Мишка вышел в коридор.

– Теперь иди направо, прямо к двери.

– Я эту дверь отпирать не умею,-предупредил Мишка.

– Она уже отперта.

Пройдя долгими, приглушенно-интимно освещенными коридорами, они вышли к лифту; потом долго ехали на какой-то подземной вагонетке, управляемой хмурым мужиком; наконец поднялись на самый верх и вышли в узкий московский переулок, стынущий на холодном ветерке под предутренним стальным небом. Как только в этом неласковом пейзаже появился Мишка, тут же, перебивая друг друга, застрекотали моторы, и совсем рядом в воздух поднялись несколько вертолетов, расчерчивая воздух тонкими лучами прожекторов. Мишка на всякий случай застыл на месте, но один из сидевших у него на плече сказал ему в ухо:

– Это наши.

– Куда дальше теперь?-спросил Мишка.-Где Кремль-то?