Мышкин. Малый город в большом туризме. Состояние, проблемы, продвижение, перспективы

Никто не хотел признать (а может, и не догадывался), что идут необратимые процессы, что сегодняшний день качественно иной, нежели вчерашний, что наши районные городки и наши села – это не что иное, как монопоселения, у которых безвозвратно отнята сама почва их прежней занятости и перспективы.

Российская наука волей или неволей поддерживала россиян в их заблуждении. Экспертный институт называл весьма большую цифру населения городов– несчастливцев (24,5 миллионов человек), но для России она не казалась сколько-то тревожной. Однако Институт явно скромничал, не принимая в расчет поселки городского типа с населением менее пяти тысяч. Но даже и таковой подсчет был бы заниженным и вполне некорректным, потому что большинство этих самых ПГТ, по-страусиному пряча голову в песок, «ушли» в сельские населенные пункты и «выскользнули» из учета. И это уж не говоря о больших и малых исконно сельских поселениях, которые и статистикой, и высокой властью были просто списаны со счетов внутрироссийской политики.

И не следует думать, что лишь современный кризис привел все эти селения, в частности, районные центры, к роковой черте. Разумеется, нет, он лишь ускорил и обострил ликвидационные процессы. Большинство их и без кризиса давно уже оказались «рыбами на дне высохшего моря». «Высохшего моря» крестьянской жизни. Для примера уместно взять два соседних с нами района Ярославской области – Брейтовский и Некоузский. Это наши соседи, и вся их жизнь у нас на виду. Брейтовский район, не имеющий никаких местных центров притяжения и удержания рабочей силы, вступил в фазу стремительной потери населения и сейчас в нем вместе с райцентром всего-навсего неполных восемь тысяч жителей. А в крупных районах области есть сельские поселения-«сельсоветы» по десять-тринадцать тысяч населения. После этого стоит ли доказывать, что у такого исчезающего района нет, и не может быть будущего?

Некоузский район гораздо многочисленней, в нем почти восемнадцать тысяч жителей. Но разрушение всех ведущих предприятий фактически «уровняло» его в отсутствии заводов и фабрик с Брейтовским… (Закрылась и распродана вигоневая фабрика, остановилось желатиновое производство, лишь эпизодически работает громадное торфяное предприятие). А сам районный центр село Новый Некоуз не имеет ни единого производства, он является лишь административным центром района, но не экономическим и не культурным. Культурное и научное начало у него начисто отнимает академический поселок Борок. И целый ряд других селений района, как более крупных нежели сам райцентр, так и более исторически славных, относятся к такому центру скептически, не видя у него способности объединять и «вытаскивать» район из все ускоряющегося обезлюдения.

Немногим лучше и положение нашего Мышкинского района. Здесь вместе с городом насчитывается всего лишь одиннадцать тысяч жителей и этот показатель – тоже критический. На этот раз статистика совершенно права, она бесстрастно показывает постоянное убывание населения, до двухсот человек за год. Идет отток наиболее молодой и работоспособной части населения. Пока он имеет форму отходничества, люди по-прежнему сохраняют здешние квартиры (нередко пустующие, иногда сдаваемые в наем), но тенденция к полной смене места жительства уже отчетливо видна – многие из «отходников» на стороне (чаще всего в Москве) обзавелись семьями и в Мышкин наведываются все реже.

Каким может быть выход из создавшегося положения? Прогноз ИРП о конструктивной помощи регионов и государства нам представляется вполне необоснованным. У регионов вовсе нет средств для помощи, способной внести кардинальные улучшения. У них находятся средства только для отдельных подачек, а не для полноценного обеспечения социальных задач.

Надежда на государство тоже представляется не более основательной. И пример Пикалева подтверждает такой вывод. В пикалевском случае имело место не что иное как полная капитуляция власти перед критической (коллапсной) ситуацией и там для смягчения обстоятельств всего лишь открыли последний клапан. Надолго ли хватит такой «конструктивной помощи»?

Ничего обнадеживающего не содержит мысль о выводе в критические районные города филиалов больших заводов. Будем реально смотреть на свои обстоятельства – если в советские годы, когда выведение филиалов было едва ли не модным явлением, многие ли места они охватили? А в наш Мышкин областным партийным руководством заводам Ярославля и Рыбинска было даже категорически запрещено выводить свои филиалы… А сегодня что выводить? Производства обоих этих промышленных городов находятся в тяжелом состоянии, и рынок рабочей силы там переполнен. Так в Рыбинске сегодня десятки тысяч безработных и сокращения неумолимо продолжаются. Какой смысл в этих условиях выводить какие-то филиалы в какие-то малые города?