Читаем Мысль, вооруженная рифмами полностью

Мысль, вооруженная рифмами

17. Монте-Карло

Мир в тишине с головы до пят.Море — не запятнится.Спят люди. Лошади спят.Спит — Ницца.Лишь у ночи в черной марлефары вспыхивают ярки —это мчится к Монте-Карлеавтотранспорт высшей марки.Дым над морем — пух как будто,продолжая пререкаться,это входят яхты в бухты,подвозя американцев.Дворцы и палаццо монакского принца…Бараны мира, пожалте бриться!Обеспечены годамилет на восемьдесят семь,дуют пиковые дамы,продуваясь в сто систем.Демонстрируя обновы,выигравших подсмотрев,рядом с дамою бубновойдует яро дама треф.Будто горы жировые,дуют, щеки накалив,настоящие, живыеи тузы и короли.Шарик скачет по рулетке,руки сыпят франки в клетки,трутся карты лист о лист.Вздув карман кредиток толщью— хоть бери его наощупь! —вот он — капиталист.Вот он, вот он — вор и лодырь —из бездельников-деляг,мечет с лодырем колоды,мир ограбленный деля.Чтобы после на закате,мозг расчетами загадив,отягчая веток сеть,с проигрыша повисеть.Запрут под утро азартный зуд,вылезут и поползут.Завидев утра полосу,они ползут, и я ползу.Сквозь звезды утро протекало;заря ткалась прозрачно, ало,и грязью в розоватой калькена грандиозье Монте-Карлопоганенькие монтекарлики.<1929>

18. Парижанка

Вы себе представляете парижских женщинс шеей разжемчуженной, разбриллиантенной рукой…Бросьте представлять себе! Жизнь — жестче, —у моей парижанки вид другой.Не знаю, право, молода или стара она,до желтизны отшлифованная в лощеном хамье.Служит она в уборной ресторана —маленького ресторана — Гранд-Шомьер.Выпившим бургундского может захотетьсядля облегчения пойти пройтись.Дело мадмуазель подавать полотенце,она в этом деле просто артист.Пока у трюмо разглядываешь прыщик,она, разулыбив облупленный рот,пудрой подпудрит, духами попрыщет,подаст пипифакс и лужу подотрет.Раба чревоугодий торчит без солнца,в клозетной шахте по суткам клопея,за пятьдесят сантимов! (по курсу червонцас мужчины около четырех копеек).Под умывальником ладони омывая,дыша диковиной парфюмерных зелий,над мадмуазелью недоумевая,хочу сказать мадмуазели:— Мадмуазель, ваш вид, извините, жалок.На уборную молодость губить не жалко вам?Или мне наврали про парижанок,или вы, мадмуазель, не парижанка.Выглядите вы туберкулезно и вяло.Чулки шерстяные… Почему не шелка?Почему не шлют вам пармских фиалокблагородные мусью от полного кошелька? —Мадмуазель молчала, грохот наваливална трактир, на потолок, на нас.Это, кружа веселье карнавалово,весь в парижанках гудел Монпарнас.Простите, пожалуйста, за стих раскрежещенныйи за описанные вонючие лужи,но очень трудно в Париже женщине,если женщина не продается, а служит.1929

Перейти на страницу: