Мысли о войне

Вопрос о флоте также играл роль, но не решающую. Естественно, что и теперь вновь вспыхнул в обеих странах спор между притязанием Англии на морскую гегемонию и убеждением Германии в жизненной необходимости для нее иметь сильный боевой флот. Но ведь решающее влияние на ориентацию общей политики Англии германская морская политика получила уже много лет тому назад. «Сердечное соглашение» с Францией было заключено еще в 1904 г., с Россией – в 1908 г. (в Ревеле), и уже со времени военных переговоров между французским и английским генеральными штабами – в 1906 г. Франция была уверена в военном содействии Англии. По крайней мере, теперь несомненно, что так упрочившаяся дружба Англии с двойственным союзом ее могла подвергнуться опасности из-за обещания нейтралитета по отношению к нам; уступки в новелле о флоте 1912 г. должны были совершенно успокоить сэра Эдуарда Грея на этот счет. Как уже упомянуто, сэр Эдуард Грей, начиная с 1909 г., при каждом удобном случае так настойчиво и почти навязчиво обращал мое внимание на преимущества дружбы Англии с двойственным союзом, что и, не зная точных условий соглашения между державами Антанты, я не мог сомневаться в его решении продолжать политику дружественных отношений с франко-русским союзом, соответствовавшую притом общим политическим традициям Англии. Но без ощутительных изменений во всеобщем политическом положении, имея в руках только согласие английского кабинета, отказаться от агрессивной политики в том случае, если она не будет ничем провоцирована, я, с своей стороны, не мог проводить и успешно отстаивать отказ от нового законопроекта по усилению флота. Слишком естественно было общее возмущение поведением Англии во время второго мароккского кризиса, слишком популярно распространявшееся крупными авторитетами мнение, которое я тогда уже считал ошибочным, о необходимости усиления боевого флота для защиты нашей страны.

Быть может, ошибка заключалась в том, что мы недооценили связующую силу соглашений Англии с двойственным союзом, как она явствовала из всего поведения, сэра Эдуарда Грея, и что вследствие этого мы начали вести наши переговоры на слишком широком базисе. Возможно было только устранение трений в вопросах практического характера при условии отказа от изменения существующей группировки держав в ближайшем будущем. Хотя это не могло существенно облегчить нашего положения, но с течением времени могло все же постепенно повести к тому разряжению общей атмосферы, которого я вынужден был добиваться, быть может, слишком большою поспешностью вследствие угрожавших нам со всех сторон опасностей.

Когда и для нас стало почти очевидным крушение переговоров о политическом соглашении, сэр Эдуард Грей высказал графу Меттерниху надежду, что если официальное соглашение и не состоится, визит Хольдена, сопровождаемый свободным и открытым обменом мнений, все же явится основанием для будущих более откровенных и доверчивых отношений. Эта надежда получила не только формальное осуществление, но оправдалась и на практике. В течение Балканских войн 1912 и 1913 гг. и на лондонской конференции послов возможность совместной работы значительно облегчилась и была более продуктивна в деловом отношении. Еще заметнее стало улучшение отношений, когда мы, отказавшись от обсуждения общих политических вопросов, приступили к устранению конкретных разногласий. Тогдашний руководитель ведомства иностранных дел, г. фон Ягов был представителем этой точки зрения, проявляя одинаково и политическую прозорливость и тонкое понимание того упрямого постоянства, с которым английская политика цеплялась за существующую группировку держав. Немецкие и английские интересы соприкасались теснее всего в Азиатской Турции, где наш план постройки Багдадской железной дороги столкнулся с недоброжелательством и опасением Англии. Соглашение по возникавшим здесь вопросам могло иметь тем более широкое значение, что одновременно оно представляло возможность прийти к мирному согласованию взаимных интересов в этих странах также с Францией и Россией. План Ягова тем самым обнимал весь комплекс вопросов, которые приводили нас в передней Азии в соприкосновение не только с Англией, но и со всей Антантой. Англия, упрямая по обыкновению, обнаружила, однако, в этих переговорах добрую волю и вполне пошла нам навстречу. Приблизительно в это же время мы снова подняли затронутые еще лордом Хольденом вопросы, связанные с африканскими колониями. Общее согласие Англии на выраженные нами пожелания об укреплении и увеличении наших колониальных владений в Африке опровергает самым убедительным образом позднейшую попытку наших противников, поддержанную особенно усердно как раз той же Англией, объявить Германию морально недостойной каких бы то ни было колониальных владений. Соглашение по среднеазиатским вопросам приближалось к концу, и колониальный договор был уже заключен, когда вспыхнула война.

Путь мелких соглашений оказался, таким образом, вполне возможным.