Мыслитель Миров и другие рассказы

Доминион мрачно улыбнулся: «Очень хорошо, Кергилл. Постарайся не проглотить ампулу случайно».

Шорн улыбнулся примерно с тем же выражением: «Только если это потребуется. Как я доберусь до „Глариэтты“?»

«Возьми такси».

«В открытую?»

«Почему нет?»

«Вы не боитесь контрразведки?»

Доминион прищурился, слегка наклонив голову набок: «Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос во время нашей предыдущей встречи».

Шорн решил ничего не говорить о том, чтó он помнил и чего не помнил: «Хорошо. Сейчас приеду».

Павильон «Глариэтта» парил над океаном – сказочный небесный зáмок из сияющих белоснежных террас, многочисленных башенок с красными и синими зонтичными крышами, зеленых садов с яркой листвой и висящими в воздухе лозами.

Аэротакси осторожно опустилось на посадочную площадку. Шорн вышел из кабины. Водитель недружелюбно взглянул на него: «Хотите, чтобы я ждал?»

«Нет, вы свободны». Шорн с усмешкой подумал: «Я улечу отсюда сам – как телек или как труп, выброшенный в море».

Перед ним сдвинулась в сторону дверь – он зашел в вестибюль со стенами, выложенными рыжевато-коричневыми, оранжевыми, красновато-лиловыми и зелеными призмами, переливавшимися в слепящих лучах заоблачного Солнца. В алькове на возвышении сидела молодая женщина – исключительно привлекательное создание с гладким маслянистым лицом и блестящими желтоватыми волосами.

«Что вам будет угодно?» – с безличной вежливостью спросила она.

«Я хотел бы видеть Адлари Доминиона. Меня зовут Клюш Кергилл».

Секретарша прикоснулась к кнопке на столе: «Пройдите направо».

Шорн поднялся по спиральной стеклянной лестнице, заключенной в зеленую стеклянную трубу, и оказался в приемной со стенами из красного камня с золотыми прожилками, явно добытого не на Земле. Одна из стен была увита темно-зеленым плющом; белые колонны напротив изящно обрамляли гербарий, наполненный зеленым светом, пышной зеленью, белыми и алыми цветами.

Шорн колебался, оглядываясь по сторонам. Через стену пробился слепящий золотой луч, открылся проход. В проходе стоял Адлари Доминион: «Заходи, Кергилл».

Шорн вступил в море света и на мгновение потерял Доминиона из виду. Когда к нему вернулось зрение, Доминион уже сидел в сетчатом кресле-гамаке; опорой креслу служил только блестящий стержень, горизонтально торчавший из стены. Единственным другим заметным предметом мебели была обитая красной кожей оттоманка. Через три стены из безукоризненно прозрачного стекла открывался величественный вид на купающиеся в солнечном свете облака, голубое небо и синее море.

Оттоманка была всего лишь сантиметров тридцать высотой; сидя на ней, Шорну пришлось бы задирать голову вверх, чтобы смотреть на собеседника.

«Нет, я лучше постою», – сказал он в ответ на приглашающий жест Доминиона, поставил ногу на оттоманку и холодно посмотрел в глаза руководителю посреднической комиссии телеков.

«Что ты можешь мне сообщить?» – спокойно спросил Доминион.

Шорн начал было говорить, но обнаружил, что не может сосредоточиться, глядя в глянцевые черные глаза телека. Шорн посмотрел в окно, на вершину белого кучевого облака: «Как вы понимаете, я внимательно продумал ситуацию. На моем месте вы сделали бы – и, надо полагать, уже сделали – то же самое, в связи с чем для нас было бы бессмысленно пытаться перехитрить друг друга. У меня есть важная информация – жизненно важная для большинства телеков. В обмен на предоставление этой информации я желаю стать телеком». Он бросил взгляд на Доминиона – тот неотрывно следил за Шорном. Шорн снова отвел глаза.

«Я стараюсь выражаться ясно и недвусмысленно, чтобы между нами установилось полное взаимопонимание. Прежде всего хотел бы напомнить, что у меня во рту яд. Я покончу с собой прежде, чем сообщу хотя бы часть того, что знаю, и гарантирую, что после этого у вас никогда не будет никакой возможности раздобыть известную мне информацию, – Шорн многозначительно покосился на Доминиона. – Никакой гипнотический наркотик не сработает достаточно быстро для того, чтобы я не успел вскрыть ампулу с цианистым калием. Об этом, надеюсь, не придется упоминать снова.

Во-вторых, я не могу доверять никаким устным заверениям с вашей стороны или письменному договору. Если бы мы заключили договор, у меня не было бы никаких средств, позволяющих обеспечить его исполнение. Но если вы выполните свое обязательство в первую очередь, а я не выполню свое, у вас все еще будет возможность… скажем так, подвергнуть меня наказанию. Поэтому, чтобы продемонстрировать свою добросовестность, вы должны удовлетворить мое предварительное условие прежде, чем получите информацию. Другими словами, сделайте меня телеком. После этого я сообщу вам то, что знаю».

Доминион сидел и неподвижно смотрел на Шорна секунд тридцать, после чего тихо произнес: «Три дня тому назад Клюш Кергилл не предъявлял такие жесткие требования».

«Три дня тому назад Клюш Кергилл не знал того, что я знаю сегодня».