Мысы Ледовитого напоминают

… Работы велись в исключительно трудных условиях. В Сибири практически отсутствовало промышленное производство и зерновое хозяйство. Стало быть, требовалось везти с собою из европейской России за Урал абсолютно все: пушки, якоря, канаты, паруса, паклю…, железо, порох, инструменты, бумагу, продовольствие (в основном муку). Где могли, использовали водный путь, а так — на лошадях, собаках, иногда сами впрягались вместо животных.

Мешали и административные препоны. Формально границы империи достигали Тихого океана. Реально — правительство оперативно контролировало ситуацию лишь до Западной Сибири… Далее на восток страна жила по своим законам, завися больше от местных чиновников, чем от Петербурга. Охрану территории и сбор дани осуществляли казаки, письма и указы приходили с оказией. Произвол чиновников не имел границ, они не боялись никого и ничего, обворовывали и местное население, и казну. Экспедиция была им досадной помехой, поэтому, несмотря на сенатские указы, местные администрации часто вместо помощи создавали дополнительные проблемы.

Два года потребовалось, чтобы добраться до Якутска, заложить верфь и построить судно. Наблюдая современные «долгострои», можно только удивляться темпам XVIII века. Но в Петербурге считали иначе: Беринга упрекали за медлительность и постоянно торопили.

Тихоокеанские отряды

в изложении по книге [Магидович, 1967]. Подробнее см. П-4

«К концу второго года (данной экспедиции — Ю. Ч.) передовой отряд прибыл в Охотск и приступил к постройке судов. Но сам Беринг три года сидел в Якутске… Там были офицеры, иногда с женами и детьми, научные работники, топографы, мастеровые, матросы, солдаты и ссыльные для перевозки грузов из Якутска. Петербургское начальство вышло из терпения и лишило слишком медлительного Беринга прибавочного жалованья. Тогда он перешел в Охотск, но там сидел еще три года».

4 июня[369] 1741 г., т. е. на 9-й год экспедиции, Беринг и Чириков на двух судах вышли в сторону Америки. Пакет-бот Беринга «Св. Петр» 17 июля достиг американского берега в районе хребта Св. Илии, но никто не высадился. Повернули назад, открыли остров Каяк. Беринг послал туда за водой лодку, в которой был и молодой ученый Георг Стеллер (он жаловался, что экспедицию готовили 10 лет, а на изучение открытой земли ему дали 10 часов). После трех недель блужданий в океане и при усиливающейся цынге команды, Беринг, сам больной, направил корабль к Камчатке. 29 авг. открыли несколько островов из числа Алеутских и единственный раз встретились с местными жителями. 4 ноября открыли нынешний остров Беринга, причем судно было штормом заброшено через бурун в бухту, а иначе была вероятна его гибель.

Все страдали цынгой, от которой Беринг 8 дек. умер. Море и пролив, не им открытые, тоже были позже названы его именем. Команду принял Свен Ваксель, и «все вопросы решались на общих собраниях». Вырыли землянки, зимой питались мясом морских зверей и мукой, а весной 1742 г. уцелевшие стали есть траву, и цынга прошла. Из частей разбитого судна удалось собрать меньшее («теснота, конечно, была страшная»), на котором 21 авг. 46 уцелевших (из первоначальных 75) вернулись на Камчатку.

Западный отряд: от Сев. Двины до Оби

в изложении по книге [Магидович, 1967]

В 1734 г. два коча под общей командой Степана Муравьева прошли из Архангельска через пролив Югорский шар в Карское море, свободное ото льда, пересекли Байдарацкую губу и вдоль Ямала дошли до широты 72°35′. Вернулись на зимовку в устье Печоры. Весной 1735 г. выслали отряд казаков на самый север Ямала и летом поплыли туда же (море опять свободно ото льдов), но не заметили их костра и прошли мимо пролива, ведущего в Обскую губу. Вернулись на зимовку, где «сильно докучали» местным жителям. Оба командира часто ссорились, позже были разжалованы в матросы «за многие непорядочные, леностные и глупые поступки». Кочи были признаны негодными для дальнейшего плавания и заменены ботами.

Начальником отряда был назначен Степан Малыгин, «человек решительный, крутой и жесткий, но искусный и сведущий моряк, ученый-навигатор». Летом 1737 г. отряд прошел нынешним проливом Малыгина в Обскую губу, пользуясь маяками, заранее расставленными геодезистом Василием Селифонтовым. Боты достигли устья Оби, где зимовали. В 1739 г. вернулись, после промежуточной зимовки на Каре, в Архангельск. Сам Малыгин еще в 1738 г. отбыл из Берёзова в Петербург с отчётом.

Примечания

1. Магидович ошибся, написав, что в 1735 г. море было опять свободно ото льдов. По документам, за все 5 навигаций 1735–1739 гг. льдов не было лишь в первую (поморы удивлялись, говоря, что путь к Ямалу забит льдами всегда), а в остальные годы Байдарацкую губу кораблям приходилось обходить вдоль берега.