Мысы Ледовитого напоминают

Да в нынешном во 163-м году, как пришли в ясашное зимовье те иноземцы ясашные люди, а аманат Чекчой з братьями и с родниками своими, и мы у них про тех чюванзей[418] спрашивали, для чего оне з государевым ясаком в ясашное зимовье не пришли. И Чекчой с братьями сказали, видели де мы родников их невеликих людей, две юрты, и оне де пошли сыскивать иных своих родников, а хотели оне быть з государевым ясаком вместе. А тот Чекчой в нынешном во 163-м году ноября в 16 день посылай был к родникам своим, чтоб оне государевым ясаком промышляли и пришли б в ясашное зимовье. А оставливал он, Чекчой, в свое место в аманаты жену свою да двух робяток, сынов своих[419]. А пришел он, Чекчой, в ясашное зимовье з братьями и с родниками своими марта в 19 день. И били челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии, а нам, Семейке и Микитке, с товарищы подали челобитную, что в нынешном де во 163-м году, осенью, приходили де из-за Камени от Пянжина реки многие немирные коряцкие люди, и наших де родников многих побили, да и нас де погромили ж, жен и детей наших поймали и оленей де отогнали, и всегда де нам от тех людей всякая обида и убойство и грабеж, а нам де те люди невмочь и чтоб их государь пожаловал, послал бы на тех людей своих государевых всяких служывых людей с ними ясашными людьми вместе и тех бы коряцких людей смирить. А мы де в нынешном во 163-м году для того государевым ясаком промыслить не могли и государевы казны за Камень на Анюй реку не повезли, что де на нас в нынешном году пало два погрома: один де от руских людей, от Юрья с товарищы, а другой де от коряцких людей. А повезем де мы государеву казну и ясак де государев заплатим против прошлого 162-го году вперед во 164-й год и с прибылью. Да прошлого ж 162-го году на корге ходили мы в поход на коряцких людей, что оне от той корги жывут недалеко, и на корху под нас тайно убойства для приходят, и зверя морсково моржа промышляют для корму. И мы, яз, Семейка, с товарищы, на них ходили и дошли их 14 юрт в крепком острошке, и, бог нам помог, тех людей розгромили всех, и жен их и детей иных поймали. А сами оне ушли, и жен и детей лутчие мужыки увели, потому что оне люди многие, юрты у них большие: в одной юрте жывет семей по 10-ти. А мы были люди не великие: всех нас было 12 человек. А на той драке тово ж Пашка ранили из лука, а он убил мужыка из пищали в висок.

А ре[ка А]нандырь не лесна, и соболей по ней мало, с вершины самой листвягу днишщей на 6 или на 7, а иного черново лесу нет никако[во], кроме березнику и осинника и от Маена (Майн, правый приток Анадыря}, кроме тальника, лесу никаково… (слово утрачено} мало, а о берегов лесу не широко, все тундра да камень. [А той рек]е Анандыре (подлинногоАнадыря} чертеж: с Анюя реки и за Камень на вершину Анандыри и которые реки впали большие и малые, и до моря, [и] до той корги, где вылягает зверь. А ходу с вершины Анандыри до ясашново зимовья с Камени грузными нартами недели две или больше[420].

А государевых всяких дел писать не на чем: бумаги писчей нет. И чтоб государь нас пожаловал своим государевым аманатом для рыбной ловли сетянову заводу: на мережы и на пущальницы (типы сетей}. А большей промысел здесь пущальницами, потому что река каменная, крутая, коли бывает осень, дождлива, и той осени езов у нас не жывет, что вода велика. А рыбы красной приходит много, и та рыба вниз Анандыри от моря[421] идет добра, а вверх приходит худа[422], потому что та рыба замирает вверху Анандыри реки, а назад, к морю не выплывает. А белой рыбы добываем мы мало, потому что сетей добрых у нас нет. Емлем мы новые сети ценою в долг рублев по 15-ти и больше. И государевых аманатов тою красною рыбою кормить мы не смеем, потому чтоб им с того нужново корму, оцынжав, не помереть и нам бы от государя за то в опале и в казне не быть, а пасем мы им и кормим потолику белою рыбою.