Мысы Ледовитого напоминают

Собственно, только этот выступ и дает основание называть страну Таймыр полуостровом. Основание, по-моему, весьма слабое — не зовут же полуостровом Патагонию, хоть она ушла в Южный океан куда дальше и притом острым клином. Александр Миддендорф, первый ученый, побывавший на Таймыре в середине XIX века и пустивший в оборот само слово «Таймыр», избегал называть его полуостровом, предпочитая говорить про Таймырский край.

1. О царе Петре, святом Петре и островах Петра

У самой серёдки полукруглого выступа на северо-востоке Таймыра лежат острова Петра (на западных картах — Святого Петра, см. след, стр.), полукольцом окружив безымянную бухту. Об этих местах в «Северной энциклопедии» читаем:

«Петра острова, группа низменных островов в м. Лаптевых… Пл. ок. 300 км². Открыты и назв. в честь Петра I русским мореплавателем В. В. Прончищевым в плаваниях 1735–1736».

Это не вполне так. Да, лейтенант Василий Прончищев в августе 1736 года первым увидал и острова, и бухту, о чем сделал запись в судовом журнале. Но названий островов там нет — их дал, через три года после его смерти, его преемник, лейтенант Харитон Лаптев. А он записал в журнале:

«Пришли к губе, которая поименована Петровскою, а в ней остров, который именован Святого Петра».

Почти то же, но подробнее, он сделал затем в Петербурге, в описании плавания, так что описки тут быть не может: остров назван не в честь царя, а в честь святого. Что касается самой губы Петровской, то на нынешних картах её нет, но попробуем найти её.

Лаптев писал, что к западу от нее лежит узкий длинный проход (он счёл его устьем реки). Проход был забит льдом и слишком мелок; его пришлось, не дожидаясь отлива, срочно покинуть. Очевидно, что это был нынешний пролив Петра — другого подходящего объекта нет. Тогда залив, обозначенный ныне как пролив Мод, и есть губа Петровская, а остров, «который именован Святого Петра» — вернее всего, нынешний остров Пётр Южный. С юго-запада в губу Петровскую вдался мыс, южнее которого простирается залив Вездеходный (см. карту на с. 35)[45]. Берег тут низкий и сырой, покрыт редкими клочьями жёсткого моха средь голых камней. Но южный берег мыса сухой (не болотистый) и не отмелый, здесь мог пристать коч, а в полуверсте к западу есть источник пресной воды — ручей, и он доступен лодке. Здесь естественно было поставить избу, и она тут была. Здесь, видимо, отдыхал ещё Челюскин:

«В путевом журнале штурмана С. Челюскина во время описи восточного берега Таймыра зимой 1742 г. отмечено, что он со своими спутниками обнаружил у восточного мыса Петровской губы (76°29′ с.ш.)[46] старинное пустое зимовье, построенное хатангскими промышленниками. Оно послужило им местом отдыха» (ИПРАМ, с. 209).

«Старинное» означало для Челюскина XVII век, и это для нас главное.

Если на мысе хотя бы недолго жили, то его как-то называли. Вряд ли Челюскин и спутники применяли что-либо громоздкое вроде: «мыс при зюйд-ост-выходе из пролива Петра» или: «мыс в середине западного берега Петровской губы». Проще было называть его мысом Петра или Петровским. Во всяком случае, иного мы никогда не узнаем и будем называть его так.

Мыс получил имя на карте лишь в XX веке: назвали его «мыс Избовой» [Троицкий, 1975, с 125], но называли и иначе — здесь это не редкость, ибо микротопонимика Арктики весьма неустойчива, поскольку мало используется.

Имя бухте в самом деле дал Прончищев и притом, очевидно, дал в честь императора (у которого служил в юности, в Персидском походе), но островов он толком в тумане не разглядел, названий им не дал, а лишь отметил в журнале, что они тут есть. (Сам Прончищев вскоре погиб, о чем см. Очерк 4.)

Не странно ли? Прончищев решил Петра увековечить, Лаптев знал об этом[47] и нарушить волю покойного не посмел, но сам чтить недавнего правителя отказался, предпочтя святого. Затем имя св. Петра было присвоено всей дуге островов, окаймляющих бухту, а при советской власти святость с карт тихо исчезла. Ничем не почтили в Арктике царя Петра и позднейшие полярники.