МЖ-2. Роман о чиновничьем беспределе

– Благодарю, – ответил тот и, всмотревшись в лицо младшего офицера, отчего-то сделался немного грустным, – вот, сынок, возьми-ка, – с этими словами генерал Петя протянул младшему офицеру тысячную бумажку. Тот густо покраснел:

– Извините, товарищ генерал, не положено.

– Кем не положено-то? Мною и не положено. А раз я даю, то бери смело, – генерал с грохотом закрыл окно, принялся взламывать печати, и мы с Герой некоторое время смотрели, как крошился сургуч на вытертый Димонов ковер. – Равняйсь! Смирно! – проорал генерал Петя после прочтения депеши из пакета. – Задержаны!

Задержаны? Как, кем, когда?! Нас переполняли вопросы, но генерал Петя очень быстро взял себя в руки и, глядя на меня, сказал:

– Сейчас немедленно на Чкаловский аэропорт. Там найдешь коменданта, он меня знает. Вот тебе записка, – Сеченов быстро писал что-то на клочке бумаги, оторванном от депеши, – отдашь ему, и он тебе передаст двоих красавчиков с рук на руки. Запихнешь их в багажник и поедешь вот сюда, – он оторвал еще кусок бумаги и написал мне адрес. – Там их определишь на постой до поры до времени и начинай заниматься девкой, как и договаривались.

При словах «заниматься девкой» внутри меня все вновь сладко заныло. Я вспомнил бегущую навстречу мне по тротуару красавицу, словно сошедшую с картины Валеджо, ощутил немедленную эрекцию и шум в ушах. Я займусь ею, герр генерал, о, с какой охотой я ею займусь. Вот только смотаюсь до Чкаловского, загружу багажник и…

– Слыхал?

Оказывается, я замечтался и пропустил мимо ушей несколько важных наставлений генерала. Чего они касались, я узнал позже, а тогда я, естественно, не подал виду, что не расслышал, и утвердительно кивнул. «Подумаешь, отвезти в багажнике пару связанных и беспомощных дураков?! Ерунда. Лора – вот что совсем не ерунда, друзья мои». И с головой, в которой пошаливал легкомысленный сквозняк, я помчался в Чкаловский.

5

Визиту моему на военный аэродром предшествовало задержание двух негодяев возле российско-казахстанской границы, само по себе довольно интересное и произошедшее при совершенно дурацких обстоятельствах, доказывающих то, что бог шельму все же метит. Ровшан и Джумшут, встретившись где-то на окраине Троицка, долго обсуждали, как бы им посподручнее перейти границу, до которой оставалось еще около двухсот километров. Подумав хорошенько, они на товарном поезде доехали до узловой станции Золотая Сопка. Ехали всю ночь, а наутро соскочили перед самой станцией и ушли в степь, где, ориентируясь по невесть каким приметам, добрались до реки с красноречивым и несколько коротковатым, на мой взгляд, названием Уй. Здесь они убили троих рыбаков, чьи трупы, привязав к ним камни, утопили, и, завладев моторной лодкой, вышли на ней в устье Уя, не догадываясь о том, какую злую шутку готовится Уй с ними сыграть. Уй – он такой. С ним шутить не стоит. Так же, как не стоит шутить с географией. Граница проходит по Ую, и ее патрулируют казахские и российские пограничники. Хитрожопые узбеки жались к казахскому берегу, и их никто ни разу не остановил. Но когда стемнело, Ровшан нашел в лодке спрятанную под брезентом бутыль огненной воды – самогона, и нечестивцы принялись лакать самогон, опьяненные воздухом, как им казалось, достигнутой свободы. За распитием их застала ночь, в ночи у обоих отказал их внутренний компас, и они пристали к российскому берегу, где и заночевали. А утром их, похмельных и сонных, взял за смуглые задницы российский пограничный патруль. Дальше все происходило быстро: сверили данные в паспортах с данными в предписании, полученном из Москвы, сравнили фотороботы с оригиналами, доложили опять же в Москву и получили оттуда приказ немедленно и негласно доставить парочку на военный аэродром в Чкаловский. Коваленко узнал об этом тогда, когда самолет уже заходил на посадку, а я въезжал на территорию аэродрома. В моей машине, словно пропуск-вездеход, сидел комендант аэродрома с запиской генерала Пети в кулаке. Все складывалось как нельзя лучше, но в результате я оказался в полном дерьме.