МЖ-2. Роман о чиновничьем беспределе

Да уж что греха таить? Насчет «церкви Наслаждения» я ей тупо врал. Хотя нет, не тупо. Я врал ей виртуозно, я врал изощренно, так, как могу врать только я, а врать я умею бесподобно, хотя, как мне кажется, с годами мое мастерство слегка притупилось. Ложь с самого начала моей профессиональной и несложившейся карьеры в бизнесе являлась моим основным инструментом. Сколько врет манагер по продажам или закупщик? Правильный ответ: всегда. «Когда я молод был, мой мир был миром иллюзий» – пел Фредди когда-то. Вот и я, будучи клерком, жил в иллюзии собственной лжи, я создал для себя новую, четырехмерную реальность, вернее, я стал ее частью, придя в алкогольный бизнес вначале в качестве продавца, а затем закупщика. И в этой реальности я настолько поднаторел, что выхожу в нее при всяком удобном случае, то есть лгу без всякого стеснения, сам веря в то, что говорю. Даже не хочу оправдываться в том, в чем сам не вижу ничего предосудительного. Я должен был подготовить девушку к самому стоящему поступку в ее безумной жизни, я вербовал ее, как резидент вербует врага, с той лишь разницей, что резидента интересует лишь информация, которую враг может предоставить, и никаких теплых чувств резидент к врагу не испытывает. А я все же немножко любил Лору, как мне кажется. Предлагаю Гавальде новое название, бесплатно: «Я ее немножко любил». Будет бестселлер, читатели умилятся, уверен.

Вы будете удивлены, но перед тем как подвести ее к краю ее жизни, я всерьез воображал себе, как мы с ней гуляем по Парижу и целуемся в Булонском лесу. Я находился в сладостном упоении от ее бесконечного сексуального флюида, я упивался им, я любил ее глаза – огромные, любил их как-то отдельно от всего остального, я вообще любил почти все ее тело кроме спины. У нее была такая восхитительная на ощупь, бархатистая, словно у ребенка, кожа. А от волос ее пахло луговыми травами. Да полно, было ли все это, или я все просто выдумал для себя в едином порыве ностальгии, который вскоре пройдет, как проходит в этом мире все для каждого из нас. Ничто не может в нас держаться с прежней силой, и любовь – первая в этом списке хрупких чувств. Я не доверял ей, но понимал, что скорее это мое инстинктивное, ведь она не могла знать, кто я. Конечно же, она расспрашивала меня, и я рассказал ей почти все, как было на самом деле, но соврал, что не живу с женой, а снимаю эту берлогу и жажду трахнуть мир в его старую пизду. Моя риторика приводила ее в восторг, она смеялась, она восторгалась моими идеями, она тут же выдавала их за свои, чуть приукрасив, чуть изменив. Ее разрушительная энергия била из ее головной чакры с силой луча гиперболоида инженера Гарина, и я думаю, что начни мы и впрямь наше дело, организуй мы новую религию, результаты были бы ошеломляюще быстрыми. Мы достучались бы до сердец большинства людей в этой стране, а затем и во всем мире, мы перевернули бы мир, поставили его раком и трахнули его.

Мир сейчас нуждается в одной всеобщей глобальной идее, сравнимой разве что и впрямь только с идеей религиозной. Миру нужна новая религия. Религия, которая бесстыдно заберет у всех прочих религий все самое лучшее, самое ценное, а все архаичное, все ортодоксальное отринет, чтобы затем публично придать все старые религии анафеме и сжечь в людских сердцах память о них. Но такая задача под силу только человеку уровня Будды, Иисуса или Магомета. Хотя, с другой стороны, раз жили они, раз они были просто людьми, то почему бы и нет? Почему не попробовать? Повторяю, мир сегодня как никогда готов к появлению такого человека.

Когда Лора была рядом, я чувствовал себя способным на великие деяния, и то же самое чувство я вызывал в ней. Как знать, может, тогда, в короткую эпоху Нимостора, под бетонными сводами тоннеля, куда не проникали лучи солнца, она вот так же заряжала кого-нибудь, и они вместе строили планы по траханию мира, что само по себе похвально, весь вопрос: какой ценой. Хотя цена здесь не может быть низкой и измеряется в людских потерях. Я мститель, а не сторонник геноцида. Я лишь тот, кто хочет восстановить равновесие, сам забавляясь тем, что это невозможно.

– Знаешь, – сказала она мне однажды, – я должна очень сильно поблагодарить тебя.

– За что?

– Ты помог мне ответить на вопрос, для чего я здесь. Это очень важный вопрос, многие гниют на теле земли, просто гниют, понимаешь? Им и в голову не приходит хотя бы задать себе этот вопрос. О! Я придумала слоган! Послушай: «Церковь Наслаждения поможет вам понять, для чего вы нужны в этом мире». Как тебе?

Мне не понравилось, но я сказал, что это просто великолепно и она явно в ударе.

– Лора, мы слишком увлеклись прожектами, а нам для начала надо хотя бы освободить тебя от домашней опеки. Ни к чему, если тебя посадят под домашний арест в самый разгар нашей борьбы. Хреновая тогда выйдет потеха. Я стану посылать тебе телепатические импульсы, а ты отвечать мне сложноподчиненными предложениями.

…Мы сидели в японском ресторане и пили кофе. Народу было мало, музыка не заставляла напрягать связки, мы говорили очень спокойно, почти шепотом.