Н 4 (СИ)

Где из крошечных точек, под нарастающий гул вертолетных лопастей, росли практически   на   глазах   силуэты   трех   боевых   вертолетов   –   закрытой   серии,

производившейся только для нужд клана Юсуповых ими самими.

Надолго   останется   у   князей   в   памяти,   как   разлетаются   по   всему   подворью купюры,   раскидываемые   потоками   воздуха   от   зависших   на   небольшой   высоте вертолетов. И зрелище того, как попирая ногами купюры, абсолютно равнодушный к окружающему богатству, идет к особняку великий князь Юсупов.

Почти   неслышно   скрипнула   входная   дверь,   отчетливо   раздались   шаги   по паркету.

Князь   Юсупов   подошел   к   столу   и   встал   рядом   с   Еремеевым.   Обвел   всех присутствующих   взглядом   и   произнес   тем   тяжелым   голосом,   что   далеко   не единожды в жизни произносил слова начала войны.

- Никакой свадьбы не будет.

Князья переглянулись, но не нашли решимости в лицах соседей принять этот вызов. Не то, чтобы впятером они были слабее – вовсе нет. Но не было и достаточной причины,  по  которой  они вступили  бы  в конфликт. Что  им  до  мальчишки  и  его судьбы?   Разве   стоит  его   будущее   жизни   подданных?   Да   и  нет  в   словах Юсупова оскорбления   лично   им,   как  и   попрания   их  интересов   –  во   всем   все   равно   будет виноват Еремеев, давший цену выкупа.

- Господа, - примирительно улыбнулся Долгорукий. – Предлагаю вновь сесть за стол.

- Но самолет…

- Вы согласитесь со мной, что расходиться в данный момент будет недостойно наших светлых отношений и великой дружбы?

Слова означали, что хоть и в могиле они видали друг друга вместе и по одному,

но разбегаться прямо сейчас – тоже неверно. Иначе выйдет так, что пришел Юсупов,

и   всех   разогнал.   Немалая   утрата   для   чести,   ежели   кто   прознает   и   попытается трактовать. А так как за столом Давыдов – то знать будут все.

Руководствуясь схожими мыслями, все вновь расположились за столом – пусть и в расширенном количестве.

-   Скажите,   князь,   -   начал   Долгорукий.   –   Всем   нам   очень   интересно.   В   чем причина вашего несогласия с возможным брачным союзом?

- Девушка сговорена моему родичу. – Коротко ответил Юсупов.

-   Ваш   многоуважаемый   родич   приходил   со   сватами,   платил   выкуп,

расписывался в нерушимой грамоте или же договоренность была устной?

- Не вижу причин, по которым устной договоренности недостаточно.

- Традиции сильнее моей, либо вашей точки зрения. У нас есть согласие отца, и есть оплаченный выкуп.

- Вы желаете ссоры со мной? – Вкрадчиво уточнил Юсупов.

- Я желаю узнать причины. Или ты считаешь меня недостойным знать, какого демона я терплю от тебя неуважение? – Напрягся Долгорукий и чуть поднялся из-за стола.

- Подожди, - приподняв ладонь, чуть усовестился Юсупов.

Слишком многое – и вражда и дружба – объединяла этих людей, чтобы отказать в ответах на правах сильнейшего.

- Я – сват! Официальное лицо! Я сделал дело, а ты топчешься по нему грязными ботинками. Изволь уж объясниться.

- Этого союза не может быть, - отвел Юсупов глаза в сторону. – Просто не может быть и точка.

- Десять миллиардов не могут валяться на траве. Вот чего не может быть. Тем не менее, посмотри за окном. Я хочу знать, какой интерес твоего рода в этой девчонке.

Если ты хочешь, чтобы она была жива.

- Господа, я попрошу! – Вскинулся Еремеев.

- Сиди, - гаркнул на него Долгорукий, и тот предпочел не отсвечивать.

Зато к беседе – пусть не словами, но крайним вниманием – присоединились четверо остальных князей.

- Итак, твое сиятельство. Что тебе в этой девушке? Не говори про предприятия

Сергея Олеговича, это вздор! Денег во дворе больше, чем они стоят от фундамента до последней гайки.

И это, следовало признать, было правдой.

- Дело не в девушке, - нехотя, но все-таки признал Юсупов. – Я даже не знаю, как ее зовут.

- Тогда в чем? Или – ком? – Задумчиво произнес Долгорукий. – Максим?

- Мальчишка. – Процедил Юсупов, подтверждая.

- Так запрети ему, и все! – Всплеснул руками Сергей Михайлович. – Это же твоя кровь!

Еремеев   в   изумлении   распахнул   глаза   и   встретил   такое   же   шокированное непонимание со стороны Галицкого.

- Простите, а он вам кто? – Не удержался Яков Савельевич.

Юсупов посмотрел на столешницу и буркнул, не поднимая взгляда.

- Внук. Любимый.

А на Еремеева в один миг накатила невероятная ярость. Так вот кто развлекался за его счет все это время. И кто пытается сбагрить наскучившего и замученного зверя подальше дальней родне.

-   Ты   успокойся,   -   легла   ему   на   плечо   тяжелая   ладонь   Юсупова.   –   Ты   не понимаешь, поэтому умереть можешь глупо и быстро. Успокойся и послушай.

- Я бы послушался уважаемого князя, - смотрел на Сергея Олеговича столь же тяжелый взгляд Долгорукого.

И Еремеев нашел ресурсы взбешенного организма, чтобы взять себя в руки.

-   Остался   открытым   вопрос,   почему   вам   просто   не   приказать   своему   внуку жениться   на   той,   которую   вы   укажете.   –   озвучил   предмет   своего   любопытства

Панкратов.

Раз уж князь склонен к откровениям.