Н. С. Мордвинов – адмирал и государственный деятель

Николай Семёнович по большей части вел жизнь уединенную. Любимым обществом его был кружок литераторов. Благодаря дружбе с А. С. Шишковым413, с которым его связывала прежняя служба по Морскому ведомству, Мордвинов вошел в общество «Беседы русского слова» и стал его попечителем. В декабре 1826 года адмирал стал также почетным членом Петербургской академии наук.

Портрет Александра Семёновича Шишкова. Художник Дж. Доу. Между 1826 и 1827 гг.

«Целью “Бесед” было укрепление в русском обществе патриотического чувства при помощи русского языка и словесности. Чтобы влиять на публику, было предпринято издание “Чтений в Беседе любителей русского слова”, причем материал для “Чтений” доставлялся главным образом Шишковым. […] В 1796 году [он] стал членом литературной Российской академии. По его инициативе академия издает с 1805 года “Сочинения и переводы”, в которых он помещает свои оригинальные и переводные статьи, свой перевод “Слова о полку Игореве” и обширнейший его разбор. […]

С 1813 года и до своей смерти Шишков занимал пост президента Российской академии. На этом посту он ратовал за то, чтобы Российская академия в противовес Императорской академии наук (где преобладали иностранцы) стала базой для развития отечественных наук и просвещения, центром русской духовности и патриотизма. А. С. Шишков уделял большое внимание развитию как российской, так и общеславянской филологии. Шишков одним из первых осуществил попытку организовать кафедры славяноведения при российских университетах, создать Славянскую библиотеку в Петербурге, в которой были бы собраны памятники литературы на всех славянских языках и все книги по славяноведению»414. Апофеозом его деятельности на этом поприще стало написание «Славянорусского корнеслова». Император начертал такие слова в ответ на издание книги:

«Александр Семёнович!

Дозволяю Вам книгу сию посвятить Моему имени, и, изъявляя Вам за труды Ваши Мою признательность, пребываю к Вам всегда благосклонен.

Государь НИКОЛАЙ I».

В чем секрет такой оценки? Ответ прост, как и все гениальное – никто после него не проявил интерес к корнеслову. Сегодня для такого объема исследований институты нужны были бы: одних ветвей словесных он восстановил около шести тысяч. Шишков сделал все главные открытия в языковедении интуитивно. Ныне они доказаны наукой опытно.

«Радуйтесь, братья и сестры, что Слово возродило нам к жизни всечеловека русского, как патриарха безчисленных чад словесных, живущих во вселенной языков всех.

Наш язык – древо, породившее отрасли наречий иных.

Да умножится, да возрастет усердие к русскому слову и в делателях, и в слушателях!

Я почитаю язык наш столь древним, что источники его теряются во мраке времен; столь в звуках своих верным подражателем природы, что, кажется, она сама его составляла; столь изобильным в раздроблении мыслей на множество самых тонких отличий, и вместе столь важным и простым, что каждое говорящее им лицо может особыми, приличными званию своему словами объясняться; столь вместе громким и нежным, что каждая труба и свирель, одна для возбуждения, другая для умиления сердец, могут находить в нем пристойные для себя звуки.

И наконец, столь правильным, что наблюдательный ум часто видит в нем непрерывную цепь понятий, одно от другого рожденных, так что по сей цепи может восходить от последнего до первоначального ее, весьма отдаленного звена»415.

Именно это видение русского мира Александром Семёновичем Шишковым и подвигло Н. С. Мордвинова на сближение с ним, обнаружив общность душ на поприще служения Отечеству – Российской империи!

Граф Станислав Феликс Потоцкий

Князь Ксаверий Францевич Друцкий-Любецкий

Из людей государственных к Мордвинову были близки: военный и политический деятель Речи Посполитой граф Станислав Потоцкий и князь Ксаверий Друцкой-Любецкий, о которых современники говорили, как о людях хорошего образования. Впрочем, надо отметить, что это были весьма противоречивые личности, но это не мешало Мордвинову, так как он на одно из первых мест качества человека ставил его образованность.

Автору приходится столь часто останавливаться на эпизодах из жизни конкретных личностей, поскольку и, как правило, фамилии даются без указания имени и отчества. Это было понятно для современников архивных записей, но может вызывать путаницу у читателей нашего времени, особенно у тех, кто является просто читателем, а не историком. Да и многие историки не готовы сразу дать ответ о ком идет речь в повествовании, поскольку, как правило, упомянутые личности имеют древние родовые корни и их род имел обширную историю.

Bызывает интерес отношение Мордвинова и к генералу Алексею Петровичу Ермолову. Несмотря на разногласия и достаточно серьезные, возникшие по поводу Кавказкой компании 1817 года, о чем мы уже упоминали, по возвращении своем с Кавказа Ермолов дружил с адмиралом, находя много общего во взглядах на происходящие вокруг события.