На арене со львами

— Вовсе нет. Хорошая доходная ферма продавалась по умеренной цене. Я организовал акционерное общество и стал его совладельцем исключительно по названной мною причине.

— За пять лет до того, как стали губернатором?

— Да. Я вступил на губернаторский пост три года назад, господин председатель, и тогда же акции «Агро-Упаковщиков» вместе со всеми другими моими имущественными интересами были переданы на хранение доверенным лицам.

Хинмен с дотошностью юриста начал объяснять суть этой передачи, подчеркивая, что для него не только абсолютно невозможно влиять на стоимость принадлежащих ему акций, но он даже не знает, владельцем каких именно акций является в настоящий момент.

— Собственно говоря, я могу только предполагать, что доверенные лица не продали моей доли в «Агро-Упаковщиках», поскольку они в полном праве сделать это, если сочтут нужным. У меня нет ни малейшего представления о том, какова теперь стоимость этой доли, если она вообще чего-нибудь стоит.

— Значит, возможно, вы полагали, что она давно продана, когда рекомендовали депутату Уинстону взять назад его законопроект об улучшении жилищных условий сезонных рабочих?

— Уух! — довольно громко воскликнул кто-то напротив Моргана за столом для прессы.— Это удар ниже пояса.

— Может быть, и ниже,— сказал Андерсон в тот же день, когда поздним вечером зашел выпить к Моргану, в новый дом, который Морган недавно купил на Кливленд-авеню.— Если судить по нормам судебной процедуры или обычных разбирательств. Но мы были не в суде, и разбирательство велось не обычное. Куда ни бей человека вроде Хинмена, все выходит достаточно высоко, а я считал, что всей стране необходимо показать, что он за человек, еще до того, как мы изберем его президентом. И если ради этого мне пришлось встряхнуть его так, что он потерял над собой контроль, так ведь другого выхода у меня не было.

Морган прищурился на свой уже почти пустой бокал.

— Иными словами, цель оправдывает средства?

— По-моему, тут средства делают цель осуществимой. Вот что я считал главным и продолжаю считать теперь.

Морган допивал не то третий, не то четвертый бокал и позволил себе зайти дальше,чем предполагал:

— Но в чем заключается цель? Вышибить Хинмена из Белого дома или самому туда попасть?

Андерсон отодвинул бокал и поднялся с места.

— Уж от кого другого, но от вас я этого не ожидал.

— Простите.— Морган тоже поднялся.— Я просто хотел сказать, что иногда бывает нелегко разобраться в собственных побуждениях. И порой они кажутся принципами.

В этом Морган смыслил: он по опыту знал, как человек умеет себя обманывать.

— А, черт! — сказал Андерсон.— Не моя вина, если то, чем можно сокрушить Хинмена, одновременно работает на меня. Я должен действовать последовательно. Так, как считаю правильным. И вообще этот прожженный негодяй живуч, как кошка.

Морган вышел проводить Андерсона. Ночь была прохладная и тихая. В небе белел озаренный прожекторами шпиль собора, вдалеке слышался шум движения по Коннектикут-авеню. Дом у них за спиной был погружен в темноту: Энн где-то в гостях, малыш Ричи спит, и лампа горит только внизу, в кабинете Моргана, освещая невероятный беспорядок.

— А вы наотмашь не бьете?

Андерсон остановился и посмотрел на Моргана с высоты своего роста.

— Случается. И, может быть, не так уж редко.

— Мне ведь сегодня все это было не очень-то приятно.

— Делать то, что считаешь своим долгом, редко бывает приятно.

— Особенно если где-то шевелится сомнение в том, действительно ли это нужно,— сказал Андерсон.— И сомнения надо отбросить.

В тот день он отбросил все сомнения, но и Хинмен не отступил ни на шаг. Он выждал почти полминуты, холодно глядя на Андерсона, и лишь потом ответил:

— Я ничего не полагал. Мне не было известно, что член законодательного собрания Уинстон внес такой проект, и узнал я о нем, только когда побеседовал с ним, как он вам сообщил. Он тогда специально на нем не останавливался. И никакому рассмотрению этот проект подвергнут не был, во всяком случае я об этом ничего не знал. В наше законодательное собрание каждый год формы ради вносятся тысячи проектов, которым не дают никакого хода. У меня была договоренность с влиятельными членами законодательного собрания. И я просто попросил депутата Уинстона помочь мне сократить повестку, что он и сделал.

Андерсон спросил недоверчиво:

— Вы только от него услышали про законопроект, который вынудил бы вас увеличить жилую площадь на каждого сезонника в лагере «Агро-Упаковщиков» более чем вдвое, что обошлось бы вам не в одну тысячу долларов? Я уж не говорю о том, во что он обошелся бы всем владельцам ферм в вашем штате.

— Я,— сказал Хинмен,— не слежу за всеми пустячными предложениями, которые вносят никому не известные члены законодательного собрания.