На арене со львами

— Только и всего? — Это могла бы сообщить и Нат, следовательно, у Келлера ость в запасе еще что-то.— Ладно, позвоню сукину сыну,— сказал Морган и выжидающе умолк.

— Да,— сказал Келлер,— я тут слышал…— Келлер целыми днями висел на внутреннем телефоне, и сведения, которые он отцеживал из своих бесконечных разговоров, почти всегда были верны.—…наш прыщ решил взяться за вас всерьез.

Значит, главный редактор готовится нанести Моргану сокрушительный удар — смертельный по сравнению с прежними. Морган знал, что говорить Келлеру о предстоящей встрече у издателя незачем: Келлер, конечно, все знает и так.

— Я ничего другого и не ждал. А вы не в курсе, как это будет обставлено?

— Зашвырнут вас повыше, на почетную должность, и дело с концом.

— Ну, держите ушки на макушке,— сказал Морган, сам не зная зачем.— Я буду завтра.

— Угу…— Келлер помолчал.— Если вас выставят, Рич, может, я сумею выбить у них пенсию до срока, как вы думаете?

— Что вы! — сказал Морган.— Без вас отдел развалится.

— Всякой грязи есть предел: если они с вами разделаются, с меня хватит.

Морган отнял трубку от уха: он не хотел, чтобы Келлер расслышал его судорожный вздох.

— Ну и черт с ними,— сказал он, чуть погодя.— Раз вы со мной, так пусть катятся куда подальше.

— До завтра.

Келлер повесил трубку.

Морган несколько секунд стоял не шевелясь. Нервы начинают пошаливать, подумал он с легкой иронией. Но главного редактора пока надо выбросить из головы: всему свое время. Он набрал ноль, накрутил номер своей абонентской карточки и попросил дать ему номер 202-456-1414. Уж, конечно, Кокрофт работает сегодня допоздна.

— Белый дом,— сообщила телефонистка, словно предлагая сию же секунду соединить звонящего с президентом.

— Мне нужен мистер Кокрофт.

— Минутку, сэр.

В трубке щелкнуло, зажужжало, и скучающий женский голос произнес с лондонским акцентом:

— Приемная мистера Кокрофта.

— Говорит Рич Морган. Он мне звонил.

— Повторите, пожалуйста, фамилию, сэр.

— Морган.

— Вы бы не могли сказать по буквам?

— Кокрофт знает в ней все буквы,— терпеливо объяснил Морган.— Он мне звонил.

— Да-а…— Теперь в лондонском акценте звучало сомнение.— Попробую его найти.

— Начните с его письменного стола,— сказал Морган.— Мне известно, что у себя в кабинете он обычно сидит за столом.

В трубке хихикнули.

— Вы, значит, кто-то из репортеров?

— Ну, ладно, соединяйте,— сказал Морган.— Только прежде объясните: что такая милая девушка, как вы, делает в этом заведении? — Он вдруг ощутил себя хозяйном положения, остроумным, властным. Вот что значит расстояние.

В трубке снова хихикнули, но тут же в ней раздался голос Кокрофта:

— Да?

Это короткое слово выражало небрежное нетерпение, подчеркивало, что у говорящего есть другие, более важные дела, и на мгновение оно словно оглушило Моргана. Невольно он весь подобрался: Кокрофт явно решил его унизить. Ну, это мы еще посмотрим.

— Говорит Рич Морган,— внятно произнес он.— Вы мне звонили?

— Чтоб вам пусто было, Морган,— весело сказал Кокрофт в своей самой изысканной светской манере.— Опять вы нам подложили свинью.

Это прозвучало так оскорбительно, свысока, словно статья о предстоящем назначении Хинмена была всего лишь забавным пустяком.

— Ну, вам-то себя винить не в чем,— сказал Морган, напоминая Кокрофту, как тот старался ему помешать да не сумел.— Дурной вкус у вас всех там, наверху, вот что я вам должен сказать.

Его южный акцент усилился, слова сливались одно с другим — как всегда, когда он замыкался, уходил в себя.

— Ах так? — Кокрофт опять посмеивался, убежденный в безупречности своего вкуса.

— А Поль Хинмен?

— Ну, и что? Мне вот, например, не понравилось, что вы в своей статье вытаскиваете на свет старые сплетни. Это дело прошлое.

— Освенцим тоже.

— Совершенно с вами не согласен,— вдруг официальным тоном сказал Кокрофт, давая понять Моргану, что с приятельскими отношениями между ними покончено.— Поль Хинмен — один из самых способных людей в стране, тут, по-моему, спорить не о чем.— И как бы переходя от болтовни к делу, продолжал: — Я звонил, чтобы пригласить вас завтра ко мне в одиннадцать для небольшой неофициальной беседы. Мы с Полем хотим кое о чем проинформировать вас и еще двух-трех ваших… э… собратьев. О своих злодеяниях мы, вам, конечно, не расскажем, но все равно, думаю, разговор окажется для вас небезынтересен.

— Хинмен, разумеется, будет счастлив меня видеть.

— Мы это уже обсудили. Поль человек умный и не станет с первого шага портить свою репутацию. Он быстро ориентируется.

— Еще как! — сказал Моргай.— Насколько я понял, это не для публикации?

— Да, сугубо неофициально.

— Почему бы в виде исключения вам хоть раз не выйти в открытую?

— Не наш жанр,— отрезал Кокрофт.— Мы живем в опасном мире, Морган. А Поль теперь наш человек. Американский народ, я полагаю, вовсе не ждет, чтобы он… э-э… играл в открытую.