На берегах Гудзона. Голубой луч. Э.М.С.

— Мы, вероятно, сегодня не ляжем спать. Давайте устроимся поудобнее и выпьем чего-нибудь.

ГЛАВА XIX Голубой луч повинуется

Шум огромного города постепенно затихал; в уютной комнате стало совсем тихо.

— Я люблю это время, — произнес Джонсон. — Мой ум как будто просыпается, все становится более понятным; все, что расплывается при резком дневном свете, теперь приобретает отчетливые очертания.

О’Киффе потянулся.

— Как жаль, что я так чертовски устал! Голова моя работает хорошо, но ноги отяжелели, как свинец. Однако, перейдем к более серьезному вопросу. Мне бы хотелось многое объяснить вам. Но прежде всего мне бы хотелось доказать вам невиновность мисс Кардиф.

— Я должен сознаться, что события последних дней убедили меня в этом, несмотря на то, что все улики, как будто, доказывают ее вину.

— Вспомните комнату, где был убит Лок, — продолжал О’Киффе. — В ней три двери: две из них запечатаны снаружи, а третья заперта изнутри. Никто не мог проникнуть в комнату через окно, не будучи замеченным находившимся в саду полицейским. Лок входит в библиотеку и запирает дверь изнутри — не забудьте, что остальные двери были запечатаны. Следовательно, никто не мог ни войти, ни выйти.

— Но возможно, что кто-нибудь там был спрятан.

— Его бы увидели, когда взломали дверь, и вошли в комнату.

— Это правильно.

— Теперь дальше. Человек, вошедший в библиотеку, довольно долго не выходил оттуда и, когда были взломаны двери, его нашли мертвым. Но кто виноват в его смерти? Это, действительно, крайне загадочно, и я принужден сознаться, что в данном случае я совершенно не могу что-либо придумать. Следовательно, должен существовать человек, который может посылать смерть на расстоянии, должна существовать сила, которая, повинуясь своему господину, проникает сквозь стены и убивает.

— Мой дорогой О’Киффе, вы не забывайте, что теперь не средние века. Серьезно ли вы говорите о возможности существования такой силы?

— Вполне серьезно. И я даже могу вам сказать, что я напал на ее след.

Джонсон был оглушен. Он с изумлением взглянул на молодого человека, так спокойно говорившего о факте, который — если он только подтвердится, — произведет полную революцию в науке.

Джонсон инстинктивно почувствовал, что О’Киффе не ошибается. За последнее время он понял, как ценен и как умен этот сотрудник «Звезды Свободы», и был готов поверить ему на слово даже и теперь, когда тот высказал такое фантастическое предположение.

— Послушайте, — сказал он. — Оба эти убийства, — потому что убийца Кардифа является прямым или косвенным убийцей Лока, — так загадочны, что я согласен принять всякое объяснение, каким бы оно ни было невероятным. Но я хочу вас просить рассказать мне об этом подробнее.

— Хорошо. Представьте себе электрический ток, посылаемый без проводов, который так силен, что может убить человека. Электрический ток, который убивает, не оставляя на теле убитого никаких следов, кроме голубых, величиной с булавочную головку, пятен.

Джонсон был разочарован, он ожидал совсем иного. Покачивая головой, он сказал:

— Это было бы чудом, а времена чудес давно прошли.

О’Киффе рассмеялся.

— Не хотите ли стать свидетелем этого чуда? Вы неверующий?

— Очень хочу, но сомневаюсь, что вам, несмотря на всю вашу мудрость, удастся показать его мне.

— Вы его увидите, но я должен вас предупредить, что встреча с ним не сулит ничего приятного. Сила, против которой я борюсь, таит в себе нечто опасное, внушает ужас.

— Если бы я боялся опасности, я бы не стал сыщиком, мой дорогой. Правда, что до сего времени мне не приходилось бороться против какой-то сверхъестественной силы; что же, это будет приятным развлечением.

Некоторое время оба собеседника курили, не произнося ни слова. Джонсон умирал от любопытства, но не хотел дать заметить это своему недавнему противнику. О’Киффе размышлял о возможном исходе борьбы.

Наконец, Джонсон заговорил: — Скоро час. Не лечь ли нам спать?

— Нет, мне еще кое-что нужно сделать. Вы как-то говорили, что у вас хранятся все иллюстрированные приложения «Бритона» за последние пять лет. Не можете ли вы дать апрельский и мартовский №№ 19.. года?

Джонсон лениво поднялся, подошел к этажерке, взял два переплетенных экземпляра и положил их на стол.

О’Киффе присел к столу и начал рассматривать иллюстрации. Вдруг он остановился и со вниманием взглянул на какой-то портрет.

— Какое чудесное лицо у Джона Мак Кеннана, — сказал он.

— Мак Кеннан, у Джона Мак Кеннана, — повторил Джонсон, зевая, — кто это такой? Ах, да, вспоминаю — ирландский революционер. Послушайте-ка, если вы хотите провести всю ночь, рассматривая иллюстрированные приложения «Бритона», я вас покину и лягу спать.

— Я уже нашел то, что мне нужно. Ну, и мерзкий листок этот орган консерваторов. Вам бы следовало выписывать какую-нибудь более приличную газету, Джонсон.

Сыщик улыбнулся.

— Приличная газета — это, конечно, «Звезда Свободы». Ну, что же, если вы действительно покажете обещанное чудо, я до самой смерти буду выписывать «Звезду Свободы».

— Вы завтра получите первый номер.

* * *