На берегах полноводной Сивини

Сквозь открытую форточку в комнату врывались странные, непривычные звуки: протяжное мычание коров, свист, громкое щелканье кнута, похожее на выстрелы. Антон вскочил с постели, моргая глазами, подбежал к окну. И тотчас за спиной раздался негромкий голос бабушки:

— Спи, спи. Это пастухи выгоняют стадо. Еще рано вставать. Спи.

Легкий туман окутал село, молодую травку покрывала матовая роса. По широкой улице неторопливо брели коровы, двое пастухов — бородатый мужчина в резиновых сапогах и паренек в старом ватнике — погоняли их, горласто покрикивая. Под самым окном, на кусту сирени, обсыпанном набухшими почками, прыгали, щебетали желтобрюхие птички. Воздух в форточку вливался свежий, резкий, за избами в луговине туман сгустился и голубел, будто вода.

«Хорошо-то как», — подумал Антон.

Спать ему совсем расхотелось. Он заметил, что бабушка, словно бы помолодевшая здесь, в селе, проворно разбирает вещи из развязанных узлов, чемоданов.

«Вот она какая, Лашма!»

— Мама где?

— Опомнился! Чай, на работе.

— Так рано? Солнышко еще не встало.

— Э, милок, в селе чуть свет поднимаются. Тут свой будильник: петух. Зато с петухами и спать ложатся. У мамы твоей знаешь сколько коровок? Не перечесть. Всех их напоить, накормить надобно, проследить, чтобы почистили. Ложись, ложись.

Однако Антон уже натянул штаны, рубашку и деятельно стал помогать бабушке развешивать костюмы в шкаф, укладывать в комод белье.

С интересом обошел всю квартиру. Приехали вчера поздно, усталые с дороги, скорее завалились спать, и осмотреться как следует он не успел.

Квартира ему понравилась. В домике было четыре комнаты, одну из них, небольшую, отвели Антону. Это здорово! Не то что в Саранске. В селе живут просторнее. У него стоял письменный столик, ореховая, крытая лаком этажерка для книг. Антон тут же разместил на ней свою любимую «Библиотеку приключений». Нашел уголок и для обоих ящиков — с ракетами и инструментом, какими обычно пользовались на занятиях в городском Доме пионеров.

Сунув руки в карманы, еще раз прошелся по дому, мурлыкая под нос песенку. Положительно дом ему очень нравился. Он был новый, от стен пахло сосновой смолой, пол блестел масляной краской. Правда, нет ванной, из крана не бежит горячая вода, зато есть телефон. За стеной — мамина комната, самая большая, а возле кухни — бабушкин закуток, светлый, с окном во двор.

Антону захотелось поскорее осмотреть садик, улицу, и он вышел за порог, спустился с крыльца.

Вдоль порядка крепких, усадистых домов тянулись толстые ветлы, их размашистые ветви закрывали половину улицы. Под деревьями в конец села бежала проторенная дорожка. Антон решил узнать, куда она тянется. Он прошел домов семь-восемь и увидел, что улица оборвалась. Совсем недалеко от околицы пушились молоденькой зеленью такие же старые ветлы, сквозь них белели кудрявые березы, что-то вроде парка. Когда подошел к парку, увидел за частоколом высокое большое старое здание со множеством широких окон. Позади дома стояли комбайн, трактор, грузовой автомобиль. На просторном дворе возвышалась перекладина, к верхней ее балке вела длинная лестница, спускалась веревка. Рядом был врыт в землю турник. Спортивная площадка. И Антон понял, что перед ним школа.

«Классно! — подумал он. — У школы свой учебный машинный парк». «Классно» среди городских ребят означало «хорошо».

Взошло солнце, осветив ровный, будто шелковый, луг, убегающий далеко к песчаной горе, поросший соснами с оранжевыми, будто янтарными стволами. Справа от школы вытянулось еще одно здание, приземистое, закопченное, в небо торчала железная труба, курившая негустым дымом, слышался стук движка. Здесь машин было множество. Что это были за машины, Антон не мог издали разобрать, только отметил, что одни из них очень крупные, громоздкие, другие поменьше. Все это красиво рисовалось в блеске солнечных лучей.

«Наверное, тут комбайны, сеялки, — подумал Антон. — Надо потом непременно узнать».

Домой Антон вернулся довольный. Поделился с бабушкой впечатлениями.

— Ну и слава богу, — тихонько пробормотала бабушка Настя, окинув внука старческими и еще зоркими глазами. — Вроде приглянулась малому Лашма. Не запросится обратно в город.

Сама она всю жизнь прожила в селе недалеко от Зубовой Поляны, работала в поле, держала огород. В Саранск переехала лишь ради Антона: нянчить.

После завтрака, состоявшего из вареной картошки и парного молока, Антон вновь выскочил на улицу. Солнце уже высоко стояло над песчаной горой, красным сосновым бором, на ветлах громко кричали грачи, хлопоча у больших старых гнезд. Ох, сколько их тут вилось! У завалинки в земле рылись куры, рядом расхаживал здоровенный красный петух. Ноги у него были корявые, с большими острыми шпорами, он все время клекотал, что-то рассказывая своим дамам. Антон рассмеялся: слишком уж важный и гордый вид был у петуха, словно он считал себя хозяином всей улицы.

Сразу за селом у обочины дороги стоял трактор. В его моторе возился коренастый мужчина, сильно заросший рыжей щетиной, в стареньком военном костюме, разбитых кирзовых сапогах. Антон остановился посмотреть.