На берегах полноводной Сивини

Когда он доплыл до противоположного берега, заросшего осокой, оттолкнулся от него ногой и поплыл обратно, возле него оказалась Таня.

— Здорово ты даешь! — воскликнула она. — Научи и меня.

Он кивнул, и они поплыли вместе. Голос Тани показался Антону музыкой. Как он по Тане соскучился! Хорошо, что наступил сенокос, а то когда бы они встретились.

Доплыли до того места, где уже можно было стоять, вода здесь доходила до груди. Антон крепко обжал руками волосы, щеки, спросил:

— Когда приехала?

— Сегодня.

— А я тут ночевал. До чего хорошо!

Он счастливыми глазами смотрел на девушку. Ему было немного смешно и странно видеть ее круглую голову, туго обтянутую резиновой шапочкой. С густых черных бровей стекали капли, и все лицо, милые губы были мокрыми.

— Так хочешь научиться кролем? Ну вытягивай перед собой руки… так, как я. Нет, давай еще немножечко отойдем к берегу, на мель. Вот…

И Антон принялся показывать, как работают руки.

— Поняла? Начали.

Они плыли плечо к плечу, но Таня почти тут же захлебнулась, стала отплевываться. Рассмеялась, повернула к берегу и перешла на «лягушачий» стиль.

— Пробуем, Кичапин, снова.

Опять они стали рядом, поплыли, и опять Таня вскоре пошла под воду. Обоим было очень весело, никто из них не чувствовал усталости.

После четвертой попытки бросили кроль и начали играть в салочки. К ним присоединилась малышня. Чаще всего нырял Антон, а ловила Таня. Он опускался на самое дно, делал несколько шагов, резко менял направление, и Таня не всегда могла отгадать, где он. Обнаружив, с криком, смехом кидалась к нему, но Антон, подпустив девушку, вновь нырял, лишь круги шли по воде. Начинались новые поиски. Между ними с визгом вертелась малышня, и тогда Таня вдруг кидалась ловить какого-нибудь пятиклашку.

— Хватит, — сказал Антон и пошел на берег.

— Куда ты?! — воскликнула Таня. — Чего напугался? Тепло, не замерзнешь.

— Надо помочь дяде Кириллу, — решительно сказал Антон. — Он там стогометатель собирает.

И, подхватив брюки, побежал в кустики переодеваться. Когда вышел оттуда, отжимая плавки, Таня тоже была на берегу, уже без шапочки, сухие черные волосы ее рассыпались по плечам.

Малыши остались купаться, а они вдвоем пошли вдоль речки сквозь густые кусты черемухи и калины. Таня то и дело нагибалась, срывала в траве стебельки со спелыми ягодами земляники.

— Какая ты глазастая. А я так в траве не различу.

— Городской. Привычки нет. — Она оглянулась, не идет ли кто за ними, и протянула ему свой букетик земляники. — Это тебе… за мастерство по кролю.

Антон покраснел от удовольствия.

— А я думал, что это аванс за обучение.

Оба засмеялись. Он решил, что сейчас самое удобное время вручить ей свой подарок.

— Идем, Таня, к нашей машине, я покажу тебе кое-что.

— Секрет?

— Может быть.

— Ну идем.

Они шли по узкой тропинке, иногда касаясь плечами друг друга. Антон рассказал, как работал на бульдозере, прокладывая новое русло реки.

— Понимаешь, Сивинь завернем! Сильно? Вот что мы с дядей Кириллом делаем.

Это очень заинтересовало Таню.

— Ай да Непутевый! — воскликнула она.

Антон посмотрел на нее с обидой. Проговорил, отчетливо выговаривая каждый слог:

— Пу-те-вый!

Подошли к шалашу. Антон достал свой пиджак, огляделся вокруг, нет ли кого поблизости, и, вынув квадратный кусок фанеры, аккуратно обрезанный, протянул девушке:

— Это я для тебя выжег.

— Ой, как красиво! Чем? У тебя аппарат?

— Был еще в Саранске, поломался. Увеличительным стеклом.

— Да ты художник.

На фанере были изображены два голубя, сидевшие на ветке. Сверху солнце пускало стрелы лучей.

— Твой подарок я сохраню навек.

Она опустила глаза.

— Ребята наши! — вдруг сказал Антон.

По луговой тропинке с реки возвращались гурьбой восьмиклассники. Впереди чуть покачивал широкими плечами Володя Жарков, сбоку Роман, что-то оживленно рассказывавший на ходу, над всеми возвышалась голова Лешки Кобзева с мокрыми прилизанными волосами. Они уже заметили Антона и Таню и повернули к ним.

— Кичапин! — заорал Кобзев на весь луг. — Хватит любезничать! Покажи свой хваленый бульдозер.

Таня торопливо сунула Антону выжженную фанерку:

— Спрячь пока. Мне некуда. А то верзила увидит, начнет трезвонить.

— Я опять заверну в пиджак. Потом одна подойдешь и возьмешь.

Сделав все это, Антон вместе с Таней пошел навстречу ребятам. Все окружили Т-130. Машина ребятам понравилась, посыпались вопросы, восклицания: «Сильна!», «Эта потянет!». Антон был и доволен, и горд, он охотно давал объяснения, как заводить пускач, делать повороты, подымать и опускать отвальный нож. Потом он условился с ребятами поудить рыбу.

— Придем есть уху, — сказала Таня. — А теперь айда по своим местам. Бригадир знак подал, вон уж народ на луга высыпал.

Оставив ребят, Антон подбежал к дяде Кириллу, спросил, что ему делать.

— Помоги вон завертывать гайки, — указал тот на слесарей.

Антон бросился к набору гаечных ключей, подаренному ему здесь же на лугу во время праздника, стал помогать взрослым.

На лугу, у реки, все громче усиливался, рос металлический стрекот машин. Каждый из тракторов волочил за собой по две косилки, и в пышной траве появились первые прокосы.