На берегу незамерзающего Понта

Уходить ему было некуда — пятьдесят метров по улице стали непреодолимым расстоянием. До кровати — невообразимо ближе. Мирош от окна шагнул в кромешную тьму, так легко находя путь к ее постели, будто бывал здесь до этого. Но ведь не был. Никогда-никогда.

Просто сейчас — хотел слишком сильно, как ничего раньше, до того зимнего дня, в который впервые встретил ее.

Потом они оказались на ее простыне. Прохладной и чуточку шероховатой, будто накрахмаленной. И кто из них кого целовал — не разобрать. Поцелуй — один на двоих — слишком много раскрывал. Ему, Мирошу, самого себя раскрывал, каким он не знал себя еще несколько минут назад. Так же и Полина раскрывалась — и перед собой, и перед ним. Как никогда и ни перед кем. Словно это было в первый и в последний раз, и ничто не имело значения, кроме них, слившихся воедино, в этой темной комнате, на ее узкой постели, где от шероховатых простыней завтра будет саднить кожу на спине, напоминать. Но она и без того не забудет. Никогда не забудет. Разве можно забыть — его, их, саму себя, какой она никогда не была прежде.

Слишком поздно даже пытаться. Слишком со многого был сорван покров.

И уже потом, много позже, когда они проваливались в сон, она услышала прошептанное ей едва слышно, приглушенно, но в самую ушную раковину, щекотное и счастливое:

— Не выставишь меня больше?

— Я… — начала Полина и замолчала. Закрыла глаза и замерла, обнимая Мироша за шею. Так они и заснули, тесно прижавшись друг к другу обнаженными телами в кромешном мраке, где единственным светлым пятном было ее окно, в котором слышался шум от моря и от лимана. Перекрестье миров. А больше уже ничего и не оставалось.

Она проснулась от шороха в комнате, в то время как в кровати лежала одна. Знала, что еще темно, но, когда приоткрыла глаза, заметила, как небо изменило цвет, приготовившись встречать солнце. И сразу же начавший бледнеть прямоугольник окна оказался заполненным силуэтом Ивана. Полина зажмурилась, сдерживая улыбку, а перед глазами продолжала стоять тень в оконном проеме. Худая, но жилистая.

Она беззвучно усмехнулась, представляя, как он спрыгнул с подоконника, прошел через двор. В подтверждение образов негромко ухнула калитка.

«Ромео недоделанный», — выдохнула Полина, устраиваясь удобнее под прохладной простыней. И прежде, чем снова выпасть из действительности, успела подумать о том, что чувствует себя самой счастливой на всем белом свете.

* * *

На часах было 8:40 утра, организм акклиматизировался, привыкал к другому часовому поясу, и вялотекущие с похмелья мысли медленно возвращались к привычному кругу, по которому бродили все последние дни.

Полина — игнорировала. Ее краткие в последнюю неделю выходы в скайп с неизменным «дел много, спать хочу, интернет барахлит» не приносили облегчения, а напротив, тревожили все сильнее. Бросить все к черту и сорваться обратно в Одессу? Или что это за игра? Полудетская попытка манипулировать взрослым мужиком, заставить примчаться? Если и попытка — то она просчиталась, впрочем, Штофель был совершенно уверен в том, что в своем не совсем зрелом возрасте и зависимом материальном положении Полина Зорина едва ли была способна на расчет.

Так ведь, чертовка, все же почти заставила плясать под свою дудку! Вчера, когда опять исчезла с радаров.

Но вместо этого он плюнул и отправился на вечеринку, куда настойчиво увлекал его Тэйлор. Ночь в одном из клубов Манхэттена и знакомство с Кэтти или Лиззи, черт его знает, оказались кратковременной передышкой. Однако в гостиницу он ее не потащил. От поцелуев чужих умело накрашенных губ плеваться хотелось. Почти месяц целибата — вот что Полька с ним сделала!

Есть такая замечательная поговорка: «Бачили очі, що купували³». И Стас знал. Но когда собирался в Штаты с внезапно замаячившей на горизонте командировкой, был уверен, что Поля поедет с ним e250d0. Все складывалось ровно так, как он еще три-пять лет назад и не мечтал. IT-разработка одной из дочерних компаний Штофелевской «артели» засветилась в европейских СМИ, американцы заинтересовались, тестировали несколько месяцев. А потом звонок: «Мы хотим с вами плотно работать». Это уже не подряд по выполнению одной функции из раза в раз. Это полноценное партнерство. С командой айтишников можно было отправлять кого-нибудь из замов. Но Штофель предпочел сгонять сам и контролировать все самостоятельно, от банального контракта, прочитанного десятки раз при помощи юристов, до расселения и аренды офиса. Чем черт не шутит — заголовок «Sh-Corp» открывает представительство в США», возможно, не такая уж и фантазия. И полезно, и развеется. Заодно приучит Полину к мысли, что у них будет семья. Два месяца — достаточный срок, чтобы попробовать жить вместе. Ну правда, кто в здравом уме предпочтет имеющее наглость называться курортным поселком задрипанное село Нью-Йорку?

Оказалось, Полька предпочла. И тут два варианта: либо она не в здравом уме, либо он нахрен ей не сдался даже с тем, что готов ей мир подарить.