На берегу Тьмы

Катерина принесла очередного жирного после зимы гуся. Присев на табуретку, уложила его на спину у себя коленях, осторожно зажала его голову под мышкой и, удерживая одной рукой за лапки, свободной рукой стала подщипывать: сперва гладкое упругое перо, а потом мягкий ажурный пух с груди и живота птицы.

Ощипанные гуси важно прохаживались по двору, перемешиваясь с теми, кому еще только предстояла эта унизительная процедура.

Вдруг Агафья ойкнула. Катерина обернулась и увидела у амбара Александра. Постаревшего, с тусклыми поседевшими волосами, с осунувшимся лицом.

Катерина выпустила гуся, который радостно заковылял по двору и загоготал, хлопая крыльями. Хотела встать, но не смогла – ноги не слушались. Александр подошел, молча сел перед ней на колени и взял за руку:

– Я вернулся… – сказал он тихо.

Ошалевшая Агафья подхватилась и стала крестить его:

– Слава тебе Господи, живой!

Александр, не обращая внимания на кружащую вокруг кухарку, не сводил глаз с Катерины:

– Ждала меня?

Катерина расплакалась:

– Ждала, как не ждать? Даже когда писем не стало, все равно верила…

Александр встал и помог Катерине подняться:

– Пойдем, покажи мне Сашу. Какой он сейчас?

– Да вон. – Катерина показала на вихрастого мальчика, который бегал в парке с барскими детьми.

– Как вырос… Не узнает меня, наверное…

– Я фотографию ему показывала, – вытирая слезы, сказала Катерина.

– Вы где живете сейчас?

– Во флигеле, где и жили.

– Пойдем, покажи мне все.

Агафья побежала в усадьбу, рассказать радостную весть хозяину.

Катерина и Александр вошли во флигель.

– Вот, здесь все как раньше…

Она обернулась. Закрыв за собой дверь, Александр все еще стоял в передней, не сводя с нее глаз. Что-то новое, неведомое появилось в его взгляде.

– А хорошо вы тут живете, как я посмотрю.

– Саша, что? – испугалась Катерина.

– Ты боишься меня?

Катерина не знала, что ответить.

– Муж и жена – одна плоть, – сказал Александр и стал расстегивать армейский ремень. Железная пряжка с грохотом упала на пол.

Во флигеле было холодно – и Катерина вспомнила их первую брачную ночь, когда он раздел и осторожно положил ее, обнаженную, на постель, а потом, увидев, что она дрожит, заботливо накрыл пуховым одеялом.

Сейчас же он не поцеловал ее, как прежде. Толкнул на кровать, не раздевая и не раздеваясь сам, и задрал ее юбку. Она закричала от боли. Александр, не обращая внимания на крик, не глядя на жену, вскоре поморщился и встал, отстраненно оправляя на себе форму.

В тот миг, когда Катерина закричала, раздавленная, распотрошенная Александром, в комнату забежал маленький Саша, который пришел в дом искать мать, но она не заметила его.

Мальчик побежал со всех ног в усадьбу и, встретив внизу Николая, закричал:

– Там дядя мамку убивает!

Николай вскинулся, схватил Сашу на руки, затряс:

– Где? Что ты говоришь?

– Дома… – заплакал мальчик.

Николай собрался бежать туда, но путь ему преградила Агафья:

– Да не бьет он ее, Николай Иванович, ну что вы не понимаете?

Николай почувствовал, что краснеет: как мальчишка, черт подери! Агафья смотрела и лукаво улыбалась. Он замешкался, схватил что-то ненужное со стола и заспешил к себе наверх. «Я рад, что он жив. Никогда не желал ему смерти. Но все же зачем он вернулся?» – с досадой думал Николай, поднимаясь по лестнице. Он почувствовал, что то хрупкое равновесие, которого они достигли с Катериной, то доверие, которое установилось между ними, отныне навсегда нарушено. Она снова станет чужой…

Катерина с ужасом смотрела на Александра. Он, изменившийся, неподвижно стоял у окна в парк и молчал. О чем он думал? Во время их близости не проронил ни звука. Катерина не могла поверить, что муж наконец вернулся. Муж, о котором со слезами молилась каждый день в своих утренних и вечерних молитвах, которого ждала больше всего на свете, боясь получить похоронку. И вот он был здесь. Но совсем не тот, каким был раньше. Не отец ее сына. Чужой. С чужим запахом.

– Саша, скажи же что-нибудь?

Александр обернулся. Катерину обожгло его холодным отсутствующим взглядом:

– Надо поздороваться сходить, – бросил он и стремительно вышел из комнаты.

Катерина подумала, что он так и не поцеловал ее с момента приезда. Чего-то еще ей мучительно не хватало. Что же? Что еще было не так? – силилась понять Катерина. Внезапно осенило: его улыбка! Катерина вспомнила мальчишескую улыбку мужа, которую так любила. Скучала по ней, отражение ее теперь видела в их подрастающем сыне. «Он больше не улыбается, – поняла она. – Все теперь изменится».

Николай ждал. Александр пришел в фуражке защитного цвета с выпушками и в походном мундире с золотыми погонами и пуговицами. На левом кармане кителя красовался знак – красный крест с буквой «А» и двуглавым орлом, с числом «1917» вместо короны. Увидев офицерскую форму, Николай поздравил его. Закурили. Спросить хотелось о многом, но как? Ведь давно не виделись…

– Я из Алексеевского училища как раз – там и присвоили. В отпуск.

– Замечательно! Ты ведь о звании мечтал. Но что ж не писал? Катерина извелась вся, каждый день тебя ждала.

– В плену был, а оттуда, как известно, не напишешь… – сказал Александр и отвернулся.