На блюдечке(СИ)

- Когда мы поняли, что... м-м-м... Эткинс не собирается убивать Милна, нам пришлось что-то придумывать самим. За ними обоими следили. Два человека постоянно охраняли Милна, когда был не на работе. И его, - он кивнул на Эткинса, - всё время кто-то пас. Но полиция не всесильна. Клиент поплыл на экскурсию в Драй-Тортугас, а мест на катере не осталось. По возвращении его ждали, конечно, но не дождались. Джу сорвала кран на верхнем этаже в супермаркете в порту и через некоторое время в здании началось наводнение, стало пробивать проводку, поднялась паника. Полицейский в ней потерялся, а Джулия, замаскировавшись под таксистку, вызвалась отвезти Эткинса домой.

Я в это время нейтрализовал Милновских соглядатаев. Закоротил сигнализацию у них на машине, она орала так, что вся округа подняла хай, и один пошёл смотреть, в чём дело. А второго я просто вырубил. Доской огрел по загривку, тот и отключился минут на десять. Нам хватило.

Джулия остановилась напротив Милновского жилья якобы из-за перегрева двигателя. Она дала Эткинсу ведро и послала в дом за водой. А там, над крыльцом был такой маленький навесик. Крыша в квадратный метр. Ну, может полтора, не больше. Я на ней спрятался. Если бы Эткинс меня заметил, всё провалилось бы. Но он взгляд не поднял. Милн, когда увидел через окно, кто в дверь стучит, решил, что всё по плану и сторожА заманили киллера в ловушку. Тем более, он был в шортах, майке и с ведром. Чего бояться? Ну, и открыл. Я в тот же миг свесился с крыши и выстрелил. Пистолет бросил в руки Эткинсу, тот рефлекторно поймал, а я убежал по крыше на задворки и другой участок. Джу уже ждала меня на соседней улице. Когда охрана очухалась, они застали Милна в крови и рядом Эткинса с оружием, - было видно, с каким огромным усилием, Брайан заставил себя посмотреть в глаза Джералду. - Я не пытаюсь злить, просто говорю, как было, чего уж теперь скрывать.

Эткинс молча кивнул. Ему, похоже, удавалось себя сдерживать без труда. Но каждый мог сорваться в любой момент.

- Однако Милн выжил, - напомнила Сильвия о магистральном направлении беседы.

- Да, - подтверждающе качнул головой Сэйвер. - И мы сразу поняли, что наши дела плохи.

- У вас действительно было душевное расстройство, или вы симулировали? - поинтересовался Ник у Джулии.

Теперь уже женщина тягостно вздохнула и помотала головой.

- Должно быть, было... Я помню, что происходило до покушения, но почти ничего о том, что за ним последовало. Отлично помню, что было со мной пять лет назад, десять, да даже и пятнадцать, пожалуй. А вот в двадцатилетнем прошлом начинается туман. Мой сегодняшний диагноз "Здорова". И думаю, объективно он уже давно такой...

- Почему же вас выписали лишь сейчас? - удивилась Сильвия.

- Сменился главврач в клинике. Прежний считал, что каждый попавший туда, должен остаться навсегда. Он и сам не сможет жить среди нормальных людей, и другим не даст покоя. Спорить было бесполезно, даже вредно. А новый сразу сказал, что лечебница - не пансионат. Способен себя прокормить - в добрый путь. Освободи место для тех, кому оно нужней.

- То есть, ваше появление здесь именно в эти дни - просто случайность?

- Угу. Это могло случиться и в позапрошлом году, и даже ещё раньше.

- И когда вы узнали, что европий снова дорожает?

- Ещё в клинике. Хоть и в ограниченном объёме, нам давали доступ в интернет. И я, как уже говорила, могла рассуждать здраво. Когда услышала про тарелку от отца, уже созрела для осознанного решительного шага. Но четверть века назад я действительно была не в себе.

- Это моя вина, - вмешался Сэйвер, - запаниковал первым я. Естественно, Джу испугалась, перенервничала, ну и заболела, в конце концов.

- А что же вы? - переключилась на него Сильвия. - Убежать на войну тоже ведь не самый здравый поступок.

- Вы делаете из меня слишком уж храброго авантюриста. Конечно, я не собирался специально подставляться под пули, чтобы симулировать смерть. Просто хотел дезертировать при удобном случае. Мне легко даются языки, поэтому можно было надеяться за несколько лет, через Турцию и Европу, меняя имена и документы, вернуться в Штаты совсем другим человеком. Но вышло иначе. После всего, что со мной произошло за эти годы, события девяностого кажутся детскими проказами.