На ближневосточных перекрестках

Закончив экскурсию, мы со стариком садимся на нижней ступеньке длинной лестницы зиккурата. Он болен, сильно кашляет, хватаясь за впалую грудь. Старик рассказывает, что перепробовал все средства от простуды, которые ему предписывала местная знахарка. Ему ставили на спину хаджамат (банки), присыпали воспаленные миндалины толченой кожурой граната, давали пить отвар эвкалиптового листа с сахаром и даже делали глубокое прогревание, обложив грудь и спину горячим, замешанным на масле тестом и овечьей шерстью. Остается сделать последнее — обратиться к врачу в городе. К этому прибегают лишь отчаявшиеся вылечиться домашними средствами: плата за визит к частному врачу и за лекарства может составить половину месячного заработка.

Еще долго смотрю вслед старику, который отправился отдыхать в свою сторожку, и вспоминаю шумерские рецепты, изложенные на табличке, найденной в Ниппуре и датированные III тысячелетием до н. э. Изготовлявшиеся шумерами лекарства весьма напоминают снадобья местной знахарки.

В мировую столицу фиников…

Поездка по юго-восточной пустыне в сезон зимних дождей — довольно рискованное предприятие, но желание ознакомиться с удивительным озерным краем Южного Ирака пересилило все опасения. Озера, протянувшиеся на сотни километров вдоль Тигра и Евфрата, называются по-арабски «ахвар» от слова «хор», означающего «низкое место, заливаемое водой». По этим местам более полувека тому назад путешествовал русский консул Азамов, в интересной книге рассказавший о своих встречах с озерными арабами.

В поймах рек Южного Ирака во время разливов огромные территории затопляются водой. Обратный сток воды затруднен, и это приводит к образованию множества озер. Среди преданий племен, озерного края до сих пор живут рассказы о том, как во время наводнений под воду погружались возделанные поля и сады, многолюдные села и города.

Итак, я отправляюсь на юго-восток от Эн-Насирии да Сук-эш-Шуюха по отличной, недавно построенной дороге. По обе стороны ее тянутся пальмовые рощи, небольшие, переходящие одно в другое озерца, покрытые белым налетом солончака. Часто пальмовые рощи глинобитными дамбами отгорожены от солончаков. Из-за поворотов дороги неожиданно возникают глинобитные хижины, над которыми полощутся флаги — черные, зеленые, красные и даже желтые и голубые. Они остались от религиозных праздников, которые на юге, населенном шиитами, отмечаются с большим размахом и пышностью. Чем беднее сарифа, тем больше над ней развевается полотнищ. Бедняки ищут утешения в религии, тешат себя надеждой вкусить райской жизни за все выпавшие на их долю земные тяготы.

«Сук аш-Шуюх» в переводе означает «рынок стариков». Это ничем не примечательный город с одной центральной улицей, многочисленными лавками и несколькими мастерскими по ремонту тракторов и автомашин.

За городом Евфрат делится на два рукава. Один из них около Эль-Курны сливается с Тигром, образуя Шатт-эль-Араб, а другой питает гигантское, протянувшееся почти на 200 км, озеро Эль-Хаммари, вытекая из него, впадает в Шатт-эль-Араб немного севернее Басры.

— Недавно построенная дорога связала Сук-эщ-Шуюх с озерным краем и его административным центром — Чубейшом. По этой узкой 70-километровой дороге с трудом разъезжаются, притираясь боками, два грузовика. Несколько раз дорога прерывается у водных преград, и тогда автомашины грузят на паромы. Несколько лет тому назад местные власти по договоренности с шейхами племени бени асад, считающими Чубейш своим центром, приняли решение, обязавшее все возвращающиеся из Басры лодки и баржи доставлять песок, камень, и гравий для строительства дороги. И целые флотилии лодок, переправлявших в Басру камышовые циновки местного изготовления на обратном пути везли строительные материалы. Труд тысяч людей принес свои плоды: Чубейш соединился с сушей.

Дорога до Эль-Хамисии идет по добротной насыпной дамбе высотой около метра. Во время паводка вся местность вокруг превращается в топкое болото, и проехать можно только по дамбе.

На горизонте показывается стрела экскаватора. Подъехав ближе, различаю еще серую палатку и фигурки людей. Перед пятящимся экскаватором два араба забивают колышки, рядом свалено несколько десятков огромных черных труб. Здесь строится дренажная система, которая позволит спасти несколько тысяч гектаров плодородной земли, находящейся под угрозой засоления.

Дорога становится лучше. На меня бежит серая без единой травки пустыня. Здесь можно, встретить опасные ямы сыпучего песка или лужи липкой грязи, затянутые предательски крепкой на вид солончаковой коркой. Над землей поднимается нагретый воздух, появляются миражи озера с лодками, настолько правдоподобные, что невольно прибавляешь скорость, чтобы побыстрей увидеть стоящие на их берегу камышовые хижины. Но струящийся мираж отступает, и вновь бежит да меня голая пустыня.