На ближневосточных перекрестках

Озерные арабы живут племенами. Во главе каждого племени стоит шейх, который пользуется большим уважением и властью, часто превышающей власть местной администрации. В дни религиозных праздников члены того или иного племени собираются на острове, где живет их шейх, в большом, сделанном из камыша и циновок доме, называемом «мадьяфа», пьют горький арабский кофе и танцуют под знаменами своих родов и племени танец хуса. Огромные красные полотнища с семиконечной звездой, отороченные зелеными, белыми и желтыми полосами колышутся на ветру, а под ними мужнины в длинных халатах — саия, надеваемых поверх дишдаши, ходят по кругу и поют ариду. Приехавшим издалека гостям предоставляют ночлег в Мадьяфе шейха. Гостеприимство здесь не знает границ. Можно прожить в мадьяфе три дня, и никто не спросит даже твоего имени, можно есть их черный ячменный хлеб, выпеченный женщинами в глиняных печках, и пить кислое молоко (лябан) — с тебя не возьмут ни филса. Хлеб и лябан на озерах не продают. Их дают бесплатно любому, кто в этом нуждается, и порицают тех, кто пытается нажиться за счет голодного человека. Уважение и почитание гостя — здесь священный закон.

Своеобразны семейные и брачные обычаи озерных арабов. Среди них нет холостяков, и даже все 18-летние парни уже женаты. Мужчины с озер, несмотря на то, что считаются добропорядочными мусульманами-шиитами, могут брать в жены одновременно более четырех женщин. В качестве выкупа убийца передает в семью убитого трех девушек из своей семьи; которые становятся женами родственников убитого. В случае смерти мужчины все женщины его семьи в течение семи дней подряд оплакивают его и бьют себя по лицу.

Озерные жители считают, что возделывание риса — единственное занятие, достойное настоящего мужчины. Здесь даже существует поговорка, подчеркивающая почетность этого занятия: «Если ты не мочишься кровью, то ты не мужчина». Дело в том, что каждый, рисовод работает по колено в стоячей воде, кишащей личинками шистоматоза; через пораженный кожный покров они проникают в организм человека, поселяются в мочевом пузыре, кишечнике и печени. Заболевший шистоматозом человек всю жизнь страдает резью в пояснице, головными болями, мочится кровью. Шистоматозом на озерах больны 93 % мужского населения, и поэтому не удивительно, что здесь живут только «настоящие мужчины».

Эль-Хамисия остается, несколько, в стороне. Слева от дороги различаю расплывающиеся в горячем воздухе очертания сариф и финиковых пальм, слышу крик петухов и лай собак. На горизонте возникает блестящая полоска воды, которая все расширяется. Наконец вижу озеро с редкими камышами, сделанные из циновок хижины, черных буйволов. Передо мной деревня Фусейла, пристроившаяся на берегу одного из заливов Эль-Хаммара.

В деревне живут 50 человек. Они принадлежат к роду Ихбадия племени хафаджи. Род Ихбадия небольшой и насчитывает всего около 300 человек. Я узнаю об этом от высокого араба, пригласившего меня в свой недавно отстроенный дом. Сижу на чистой циновке в гостевой половице. За перегородкой, в жилой части, слышится приглушенный шепот женщин и детей. Они с любопытством разглядывают через щелки заезжего гостя.

Дом, или, точнее, большой и высокий шалаш из камыша и циновок длиной метров в десять, построен без единого гвоздя. Сооружали его четыре дня, причем в работе хозяину помогала вся деревня. Такая помощь односельчанину в работе называется «нахва». Хозяин дома за работу ничего не платит, только кормит помощников рыбой и ячменным хлебом.

Основой любого дома на озерах служат толстые связки полого тростника. Нижние концы таких связок зарывают на полметра в землю, ставя их в два ряда, затем их скрепляют вверху на высоте 3 м таким образом, чтобы получились прочные арки. Эти арки, расположенные по прямой, покрывают циновками, которые привязывают к каркасу тростниковыми жгутами. В таком жилище не жарко летом, тепло зимой, оно не боится сырости. К тому же дом довольно привлекателен на вид: светло-желтый, пахнущий увядшей травой тростник, красивые, различного плетения циновки, две «колонны» из тростника, поставленные у входа.

На приколе стоят несколько лодок. Без них жизнь на болотах практически невозможна. На лодках жители доставляют тростник, связываются с ближайшими островами, выходят на рыбную ловлю с острогами.

Самой ценной лодкой на озерах считается узкая и длинная с высоко загнутым носом и кормой таррада. Она быстроходна, легко лавирует меж зарослей тростника, но неустойчива, и поэтому в ней трудно передвигаться стоя. Таррада считается боевой лодкой, и бывали случаи, когда во время межплеменных распрей с высоких, украшенных медными заклепками бортов таррад раздавались выстрелы. Для перевозки грузов на болотах используют большие и тяжелые плоскодонки — балям, иногда достигающие в длину 30 м. Они имеют мачту и могут поднимать парус. В центре лодки достаточно места, чтобы построить шалаш или натянуть тент.