Читаем На борьбу с хулиганством в литературе полностью

Холод… свежинь…Глаз приоткрылрабочий барак,сверчки сторожейжуют небесынь,клокоча,звунчат –жох,цок!Палисадник-платокутыкан росистыми бархатцами,Дунька сидит на заваленкечерной как гриб деревнойСвист…Дунька скок вертячком.– Заходите, Григорий Палыч!– А где твой?– На базар пошел  позаране  масло закупать топленое  да сливочное…Гришка глухо:– Дуняшка,  Когда же можно?– Тише ты… Да сегодняв одиннадцать ночи.Посвистишь тогда.Муж до завтра уедет…Ну чего ж ты уставился?Бельма бестыжиешилами из лица по-вы-лезли… – – Уу!Всю тебя просверкаю!Прокушу на всю жизнь!Никому не отдамни одной завитушки!Режь мою душусердце шилом коли!– Ну уж и выпьешь, бешеный!Рано хозяином стал!Погоди до одиннадцати…Прощевайте, Григорий Палыч!..И шопотом вслед:– Кандидатик мойтепленький,язви тебя!.. –А припрятавшись в теньприкрывшись платкомзамурлыкала:Излюбилось сердце, кровью изошло,Раздражает меня темная ночь,Задрожали мои руки убивать,Ляжет муж на подушку в черный гроб.   Разгуляется Рубихин топор,   Не блазни меня каратиками вор!   Харкнешь рыжиками прахом, хрыч,   Не ходи в подвал, собак не клич!..Ох, и наскучило мне любить,Ох, и губить надоело мне,А живым мне не в мочь его отпустить,Сам топор в мои рученки падает…   За что судьба меня сгубила   К восьмому гробу привела,   Позор Рубихе подарила,   Топор железный подала!..Ох, помру я, бедная, в этот год;похоронят Дунюшку под сугроб,под сугроб меня зароют  в белый снегУ-ух, да эх,  покружиться не грех!..Заплясала, пошла  помешанная:Ши-та-таШи-та-та…– А! Вот и муженекдорогой!Что принес в подароксвоей Дунечке?Да не торописьразворачивать,чайку попей,винца подлей.Мое винцопьяное,оно пьяное, кровяное…  Укорябнет за душу  нежное и сонное…– Эх, задирушка,хохочешь, дразнишь!Может мужей другихты поила таким вином?– Что миленький,что ты славненький!– Уж не это ли виноты в подвале держишьсобак дразнишь?Что то неспокойноу нас –землю роют псыморды жалобно вверх –завывают…Всю ночь спать не дают…– Что ты крупу мелешь?Пей вино, не скули.Устал должно…– Ах, Дунька, Дунька лукавица!А не для Петеньки либочка в подвале стоитдля того, что ку-у-да то уехал?ха-ха!Дунька остужилася.– Ох, не дразни менябез толку!Видишь – толку сухарипосыпать пироги,видишь – пестик тяжел…ну, чего щиплешься, как гусь.Украшенье – бусинкуна шею прилепил!– Знаю, знаювожжа по тебе плачет!– А-а!Николи того не слышалаПо мне вожжа,по тебе тюрьма!Откуда у тебячервонцы-рыжики,в шубу зашиты каратикиполный сундук вспух?– Это ж чужие,на сохранку дадены,сама знаешь!..– Ну, не сердись…я запамятовала,нездорова ж я,вот и в хозяйствевсе недосмотр!..Отвернулась в теньпошуршала.– Ишь ты, вот и у тебякопоть на вороте…Точно копоть!На затылке сажа…наклони, оботру! …Гых В пузырчатом зеркале пестик брысь ноги врозь!.. Хлякзадержи мозгкол в поясницу бежит мороз.Насмешкой ежится кровьчерез копчикна зуб,медянки в глазу…  Дзынь, зудеж,  стынь, студежь!Беленится лицоболесницейзобВыперр!.. А там напевает в трактире орган, друг смоляной подымает стакан…Дунька молчит…Стоймя крапивой взъерошаннойприжахнулась,а ведь не впервой!– И за что это всехуколачиваю?..Что этопод рукубезудержкуподкатывает…Эх да… поздно…Сударики-суженные,сугробамисумраком  проросли!..Усмехнулася вбокпередернулась.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Эволюция эстетических взглядов Варлама Шаламова и русский литературный процесс 1950 – 1970-х годов
Эволюция эстетических взглядов Варлама Шаламова и русский литературный процесс 1950 – 1970-х годов

Варлам Шаламов прожил долгую жизнь, в которой уместился почти весь ХX век: революция, бурная литературная жизнь двадцатых, годы страданий на Колыме, а после лагеря – оттепель, расцвет «Нового мира» и наступление застоя. Из сотен стихов, эссе, заметок, статей и воспоминаний складывается портрет столетия глазами писателя, создавшего одну из самых страшных книг русской литературы – «Колымские рассказы». Книга Ксении Филимоновой посвящена жизни Шаламова после лагеря, его литературным связям, мыслям о том, как писать «после позора Колымы» и работе над собственным методом, который он называл «новой прозой». Автор рассматривает почти тридцатилетний процесс эстетической эволюции В. Шаламова, стремясь преодолеть стереотипное представление о писателе и по-новому определить его место в литературном процессе 1950-1970‐х годов, активным участником которого он был. Ксения Филимонова – историк литературы, PhD.

Ксения Филимонова

Биографии и Мемуары / Критика / Документальное