На бурных перекатах

Тайшетлаг, 305-я командировка (лагпункт), и новая забава капитана: избитого до полусмерти, с переломанными ребрами и едва в сознании зэка Медянского бросают на плот и «пускают в плавание» по реке. Вроде как побег замыслил мужик. Расчет прост: смоет на порогах или сгинет на заторе. И когда найдут тело, все переломы будут легко объяснимы. Ну, это так, на случай, если вдруг кому-то взбредет в голову этим заниматься. Слух такой был, что за насильственную смерть зэка отвечать придется. Дескать, нужны они фронту. И даже, мол, комиссия ездит по лагерям и вот-вот сюда приедет.

Избили его урки якобы за то, что много перечил бригадиру на сплаве и сам метил на его место. Вот они и показали ему, где его место. На самом деле «проучили» его по негласному приказу Бузыкина. Да этого не скрывал и сам капитан. Этого жестокого офицера боялись не только зэки, но и многие из его коллег. Особую, прямо-таки патологическую ненависть испытывал он к образованным зэкам и верующим. Первых ненавидел за то, что, как ему всегда казалось, в душе они подсмеиваются над ним; вторых – что все сносили терпеливо, в смирении, уповая на какого-то Бога. А одно упоминание о Боге приводило его в ярость. Медянского же он ненавидел за то и другое. И по поводу (хотя какой нужен повод волку, чтобы сожрать ягненка?), и без повода всячески старался унизить бывшего учителя географии. Тот хоть вроде и не числился в верующих, но также никогда не пресмыкался перед всесильным капитаном. А именно таковым тот считал себя. Мало того, он даже позволял себе указывать на нарушение какой-нибудь статьи конституции, о которой Бузыкин вообще не имел ни малейшего понятия. Этой «наглости» перенести капитан не мог и упрятывал «умника» – уж в который раз! – в БУР. Это его «сгною!» Сергей слышал по нескольку раз на день. И вот финал. Урки переусердствовали как раз тогда, когда появилась опасность ответа за преступление. Поэтому и распорядился капитан отправить Сергея «наблюдать за небесными светилами». Ну, раз он учитель географии.