На чаше весов (СИ)

— Ммм… — Протягивает Вадим, когда я начинаю целовать его шею и крепко обхватываю его бедрами, прижимаясь к нему. — Подожди. Надо заняться твоей ногой. — Низким голосом шепчет мне в ухо Вадим.

— Ничего. Подождет. — Возражаю я, проводя языком по его нижней челюсти. Чувствую, как он реагирует на мои прикосновения, и завожусь еще сильнее. Прижимаюсь еще ближе, трусь об него. Кладу его руку на свою грудь и издаю низкий стон, когда его пальцы сжимают мой напряженный сосок.

Вадим мягко отстраняется и смотрит на меня из-под полуопущенных век. В его глазах настоящий пожар. Я вдыхаю воздух через рот, тянусь к нему в предвкушении, но он снова подхватывает меня под бедра, словно обезьянку и, прихватив аптечку с полки, несет в комнату.

Сажает меня на кровать, а сам опускается у моих ног. Я капризно хнычу, понимая, что он не собирается продолжать начатое в ванной, на что он только самодовольно усмехается. Бережно берет мою ногу и кладет себе на бедро. Достает из аптечки перекись и щедро поливает ею стопу. Я зачарованно слежу за его аккуратными неторопливыми движениями, и, глядя на то, что он делает, почему-то хочу его еще сильнее.

Вадим обматывает мою ступню бинтом, крепко фиксирует и поднимает на меня взгляд, так и не отпуская мою ногу. Я закусываю губу, глядя на его потемневшие глаза и чувствую, что меня буквально потряхивает от желания. Я шумно дышу, не отводя от него взгляд, он прекрасно видит то, что со мной происходит, но не торопится. Еще немного и я готова буду умолять его, так сильно его хочу, но он продолжает меня мучать. Несколько секунд рассматривает меня снизу-вверх, а затем легонько целует в голень. Медленно, мучительно нежно. Затем выше. Покрывает поцелуями коленку. Еще выше.

Внутреннюю поверхность бедра. Выше. Выше. И еще, о, Боже мой, выше.

Охаю. Чувствую, как мои глаза закатываются и откидываюсь на кровать.

Я уплываю. Я тону. Я плавлюсь.

Я растворяюсь в ощущениях, сладком томлении.

Я растворяюсь в своих и его чувствах.

Знаю, его влюбленность ничего не меняет. Но она так мне нравится. Я так хочу ее.

Я до безумия ее хочу.

Глава 39

Темные шторы, заботливо закрытые Вадимом перед уходом, не пропускают яркий полуденный свет. Если бы не надоедливый будильник, напоминающий о приеме уже послеобеденных лекарств, я бы так и проспала до вечера. Бессонная ночь, выпитый алкоголь и эмоциональная нагрузка, не слишком способствует ранней активности, но я все же заставляю себя выбраться из постели.

Разглядываю свою полуразрушенную квартиру и с обреченным вздохом хромаю на кухню. Проглотив легкий завтрак и горсть таблеток, принимаюсь за уборку. Собираю осколки на кухне, вымываю липкий от разлитого шампанского пол в коридоре. У кровати обнаруживаю капли засохшей крови, стараясь не смотреть на них, еложу по полу мокрой тряпкой, но тошнотворное ощущение, как обычно наваливающееся на мое сознание при виде крови, все равно стискивает стальным обручем грудь.

Защищаюсь от него как могу. Изо всех сил стараюсь заместить плохие воспоминания, новыми хорошими. Из вчерашней ночи вполне могут родиться новые ассоциации…

Сажусь на пол, прикрываю глаза. Под веками тут же оживает лицо с красивыми серыми глазами. В этих глазах больше не было ни льда, ни холода. Было тепло, забота, любовь, жажда.

Не понимаю, как… Как я могла не замечать его чувств? Ведь такие сильные чувства не могли вспыхнуть в одночасье, они развивались постепенно, плавно нарастая и меняя своего хозяина. Когда я стала для него чем-то большим, чем пешка в большой игре?

И что это значит для меня? Что теперь с нами будет?

Как теперь Вадим расставит приоритеты? Что теперь окажется важнее — жизнь любимого человека или его работа, его большая цель?

Вздыхаю, упираясь лбом в колени. Выбор того Вадима, которого я знала, был бы очевидным. Но нынешний Вадим мне незнаком.

Не знаю, чего ожидать, и на что рассчитывать. Могу ли я теперь мечтать о свободе, или же теперь я еще более несвободна?

Из мыслей меня вырывает звонок телефона. Звонит мама. Она хочет знать, когда я приеду, она счастливо щебечет, рассказывая о том, что сделала перестановку в доме к моему приезду, расспрашивает, что приготовить, трещит без умолку. Я же лишь поддакиваю ее словам и обещаю позвонить вечером.

Вадим обещал мне отпуск, это ведь не изменилось?

Недолго поразмыслив, покрутив телефон в руках, бронирую билет на завтра, и возобновляю уборку. Навожу порядок, готовлю ужин, принимаю душ.

Достав чемодан, принимаюсь складывать вещи для поездки. За этим занятием меня и застает Вадим. Он открывает дверь своим ключом и входит в квартиру.

Я, склонившаяся над чемоданом, резко выпрямляюсь.

— У тебя есть ключ от моей квартиры? — Спрашиваю, нахмурившись.

Вадим разувается, вешает пальто, и подходит ко мне.

— Конечно. — Отвечает так, будто это что-то само собой разумеющееся.

Сначала чувствую сопротивление, затем досаду. Естественно, у него есть ключ, он ведь должен меня контролировать.

Вадим наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я отворачиваюсь, снова склоняясь над чемоданом, продолжая складывать вещи.