На чёрных крыльях феникс

– Ты и так ужасно выглядишь. Если будешь ещё страшнее, я не упокоюсь.

– Ты дурак?!

Минхёк растянул губы в улыбке, обнажив кровавые зубы.

– Не смей умирать!

– Как скажешь, матушка.

– Вы в порядке?

Это был дежурный вопрос. Донхён уже мог разглядеть, как обстоят дела, поэтому мы не ответили. Но я подумала: если враги добрались до ханока Минхо, то что с деревней? Я в ужасе взглянула на янбана.

– Ч-что там? – спросила я.

– Не знаю. Когда уходил, противостояние было в самом разгаре. Мы встретили неприятеля благодаря твоему сигналу. Суа, принеси какие-нибудь тряпки из дома. Желательно чистые. Надо зафиксировать меч.

Я рванула в дом к корзине, где хранила чистое бельё, захватила бинты, которые были у Минхо и как можно скорее вернулась. В глазах прыгали мошки, но в целом я могла различить, что происходило вокруг. Донхён приказал Минхёку держать меч, а сам принялся проворно фиксировать оружие и живот раненого.

– Мне кажется, ему лучше не перемещаться.

– Сюда лекарей звать бессмысленно. При таком ранении нужна срочная операция.

– Хорошо бы носилки… А! Можно использовать заклинание.

– Выдержишь? – уточнил Донхён.

– Да не надо! Кх-кх, – закашлял Минхёк. – Дойду.

– Да, справлюсь. Но не уверена, что смогу сражаться.

– Я прикрою.

Я подняла Минхёка в воздух, как некогда Суюн отправил за мной сундуки. В моём случае были дополнительные сложности, чтобы поддерживать тело парня в строго фиксированном положении. Мы двинулись в ночи по улице. Донхён с обнажённым мечом был готов в любой момент отразить атаку. Но кроме трупов и каких-то далёких звуков сражения, здесь ничего не было. Но трупы, я так поняла, принадлежали не нашим. Их никто не трогал и над ними никто не рыдал. Некоторые «змеи» сидели на кидан хижин вокруг и оказывали друг другу помощь. Похоже, битва закончилась. Мы дошли до ханока Бо Нгаи. Вот тут было многолюдно. Мы разогнали толпу, внося Минхёка.

– Бо Нгаи! – закричала я. – Минхёк серьёзно ранен!

Я заметила Суюна, сидящего на пхёнсан. Его руки обматывали бинтами, а на подбородке застыла дорожка крови. Чон бегала с бинтами, травами и снадобьями. Вот только щёки её блестели от слёз, а глаза были красные. Она подбежала ко мне и закрыла рот ладошкой при виде Минхёка. Бо Нгаи спешил уже тоже к нам.

– Что произошло? – спросила я у девушки. – Ещё есть тяжело-раненые?

Чон закивала головой, едва ли сдерживая новый поток слёз.

– Дедушка… – проронила она. – Его стрелой…

– Стрелой?

Мои ноги подкосились. Донхён потянулся помочь мне встать, но я сидела камнем на земле. Минхёк, дедуля Сангхун… Это не могло быть случайностью. Игра, судьба – не важно – они брали своё. Эти люди должны были быть мертвы. Они умрут.

– Ну-ка что столпились?! Мешаете только, – командовал гневным голосом Бо Нгаи. – Так, мальчишку в комнату. Хани, Чон, остаётесь. Остальные убирайтесь. Минхо?

– Царапина.

– Тогда позаботься о Суа. Вытри, и вот капли. Разберёшься.

Минхо? Он здесь? Меня приподняли с земли знакомые узкие руки. Но я почему-то не могла поднять голову. Я не могла посмотреть на Минхо. Я вообще себя не контролировала, впав в какое-то оцепенение. «Они умрут» – вертелось у меня в голове. Всё было бессмысленно. Я ничего не могла изменить. Вместо лёгкой смерти – мучительная. Вместо спокойствия – теперь много раненых. А Гоын, которая не умирала в оригинале, умерла и обратилась в чхонё квищин. Мои выборы привели к такому. Это я убила Гоын. Я даже не заметила, как Минхо вытер моё лицо и глаза. И тем более я не слышала, что он говорил. Меня хватило лишь на то, чтобы мимолётом убедиться, что он в порядке. Я стерпела боль от капель в глаза, а потом молчаливо побрела домой. Как только сняла обувь, я бросила Минхо, что хочу побыть одна, и ушла в свою комнату. Я свернулась на подушках у кёнсана. Всё моё тело дрожало. В попытках справиться с собой я уснула. А проснулась я от нежного прикосновения. Было уже светло. За полдень.

– Прости, что и в этот раз пришёл так поздно, – дрожащим голосом произнёс Минхо.

Он заключил меня в крепкие объятия. Похоже, он сильно испугался за меня. Ещё бы, ведь его родители погибли при таких же обстоятельствах. Я тоже обняла мужчину, но вместо радости и облегчения я чувствовала прямо противоположные эмоции. Несмотря на всё сопротивление, я заплакала. В конце концов, Минхо будет убит мною же, а Донхёна и Суюна прилюдно казнят, подвергнув их ужасным пыткам. Сэге сгорит в огне. Может, всё будет не так, но все умрут, как уже умерли в оригинальной истории. Дождавшись, когда я выплачу свои эмоции, Минхо поставил на кёнсан миску с супом.

– Не хочу, – отказалась я.

Если бы я сейчас взглянула на еду, меня бы стошнило.

– Ладно. Пойдём проведаем Минхёка и Главу Ха.

Дедуля Сангхун ещё жив? Не знаю, был ли в этом смысл, но во мне ещё теплилась надежда, так что я согласилась. Встретила нас Чон. Он была бледной, но гораздо спокойнее, чем в последнюю нашу встречу. Минхо задал вопрос. Чон в ответ скорбно покачала головой.

– Пока нет улучшений, но мы делаем всё возможное.