На чёрных крыльях феникс

Я знала, что бы они ни делали, ничего не получится. Но я не могла об этом сказать. Я развернулась и побрела домой. Там Минхо настоял, чтобы я умылась и переоделась. Выполнив его требования, я снова вернулась в свою комнату. Запираться здесь было невозможно, поэтому я наложила заклинание, чтобы ко мне никто не вошёл. Я не хотела ни о чём думать, но чувство вины и безысходности душили меня, гоняя одни и те же мрачные мысли. Я просидела, поджав ноги к груди и покачиваясь, как оказалось, до самого вечера. Тогда ко мне вновь пришёл Минхо.

– Аня, пожалуйста, выходи.

Я не ответила.

– Ладно, – вздохнул мужчина. – Я оставлю суп у двери. Хотя бы поешь. Хорошо?

Я снова не ответила. Высокая тень за бумажной стеной ещё стояла полминуты, потом развернулась, но вместо того, чтобы уйти, уменьшилась. Минхо сел спиной к двери.

– Завтра похороны Гоын. Пойдёшь?

– Не пойду.

– Ты молодец. Сделала всё, что смогла для неё.

Вот только умерла она из-за меня. Минхо и я молчали. И я всё думала, когда же он уйдёт.

– Знаю, ты переживаешь. Тебе страшно. Но вместо того, чтобы истязать себя, лучше надеяться, что всё обернётся благополучно. Обессилевшая ты никому не поможешь.

– Ты не понимаешь, – отозвалась я. – То, что произошло, это моя вина. Это было наказание за неповиновение. В итоге я сделала только хуже.

– Ты берёшь на себя лишнюю ответственность.

И они ещё живы. Ещё ничего не кончено.

Я не ответила, лишь отвернулась. Не знаю, как долго я провела в таком состоянии: то спя, то плача, то просто залипая в одну точку, – но мне уже стал видеться Ли Дэхён. Призрачный образ Бессмертного восседал напротив меня за кёнсаном.

– Таково бремя Фениксов, – назидательно говорил он. – Не всё зависит от нас. Мы не можем нарушать миропорядок. Если вмешиваешься в отведённую человеку судьбу, будь готова к последствиям.

– Отстань! – рявкнула я.

Все эти философские наставления меня выматывали. Я занималась тем, что вырисовывала талисманы. Это занятие заставляло меня отвлечься от невыносимой душевной боли. Я хотела подготовиться. Когда Минхёка с дедулей Сангхуном не станет, я хотела устроить ритуал и провести их души в загробный мир. А если не проводить? Если вернуть? Возможно ли воскресить человека, не делая из него квищин?

Глава 39

Я открыла глаза, уловив какой-то резкий запах. Солнце пробивалось через окно. Но это была не моя комната. И даже не наш с Минхо дом. Хах, я что, потеряла сознание? Иначе как объяснить, что я оказалась у Бо Нгаи? Я хотела снова закрыть глаза. В той темноте было гораздо приятнее, чем в мире, где в любой момент может что-то случиться, но меня вырвал хриплый голос.

– Э! Я видел, ты проснулась! Ну и до чего себя довела? Вообще в меня не веришь?

Я резко повернулась на звук. В другом конце комнаты лежал рыжий дурачок с перевязанным торсом.

– Минхёк!

Я бросилась к нему, но поскользнулась. В итоге просто доползла до него и схватила за руку.

– Как ты?

– Говорят, жить буду. А ты чего? Решила ловить меня на том свете?

Я не отвечала. Я просто плакала, но теперь от радости. Неужели получилось его спасти?! Он будет жить?!

– А Глава Ха?

– Этот вообще бодрячком. Не понимаю! – дивился Минхёк. – Ему стрела в грудь угодила, а этот старик уже бегает. Это нормально вообще? Проверь, вдруг он на самом деле уже квищин.

Я рассмеялась.

– А кстати… Раз уж я выполнил твой наказ и не умер, разве мне не положена награда? Я тут увидел у Чон альбом. Я тоже хочу манхву. Только мне что-то более.

– Романтичное? – досказала за парня я и закивала головой. – Хорошо. Всё, что пожелаешь.

Дедулю Сангхуна и вновь расцветшую Чон я встретила на улице. Вряд ли Глава Ха уже «бегал», но в отличие от Минхёка он уже не лежал.

– О! Суа! Хо-хо! Курочку хочешь?

Я присоединилась к столу. Получив свою порцию нагоняя, я смогла убедиться, что все живы и полны энергии. Только Бо Нгаи выглядел уставшим, но, что интересно, он хвалил Чон. Похоже, это было испытание не для меня, а для юной лекарки. После той ночи, когда ранили Сангхуна, она перестала бояться вида крови и ран.

– Я просто поняла, что раны и боль – это когда человек ещё жив и можно что-то сделать. Смерть страшнее. Не понимаю, как ты с этим справляешься, – призналась мне Чон.

Минхо забрал меня домой. Он ничего не сказал о моём недавнем поведении, лишь часто поглядывал на меня.

– Я тоже соскучилась, – призналась я, ласкаясь к сульса.