На чёрных крыльях феникс

После поедания белой пищи (а белый – символ начала, так что сегодня почти всё было белое) у матушки Минён, мы с Минхо пошли на сэбэ к Бо Нгаи и дедуле Сангхуну. Я заодно подарила лекарю ширму, доделанную потом и кровью (ну ладно, это я преувеличиваю).

– Хо-хо, вот это подарок! Я завидую, – смеялся дедуля Сангхун.

Бо Нгаи без лишних слов и эмоций принял подарок, но я знала, что он тронут. Уходя от лекарей, мы еле-еле смогли унести в руках полезную для здоровья еду и всякие лекарственно-косметические средства. Хах, неплохо затарились. Ещё и денег привалило. И только я плюхнулась в постель, чтобы перевести дыхание, как снаружи послышался шум, и Минхо позвал меня. Ну что такое? Минхо стоял, сложив руки на груди и ухмылялся. Когда я поняла, в чём дело, тоже не смогла сдержаться от смеха. К нам пришли на поклон сэбэ! И были это незнакомые дети.

– С Новым годом!

– И вас тоже с Новым годом.

Минхо отсыпал детям сэбэтон, шепнув мне при этом:

– Похоже, теперь меня за взрослого мужа считают.

Это был намёк на то, что он стал жить с женщиной. В Сэге лишь тогда ты считался взрослыми мужчиной или женщиной. Хах, а получается, что в свои двадцать пять – двадцать шесть лет Минхо был ещё мальчиком.

– Я же говорил, она красотка! – уходя, шепнул один мальчик-подросток другому.

Минхо ревниво скривил губы, но я его успокоила. Эта красотка была его и только. Но боюсь, если эти мальчишки будут снова тут ошиваться, сульса их пинками прогонит. А ноги у него сильные! Никому бы не пожелала иметь с ними дело. Но это были не все сюрпризы, что нас ждали. Минхёк тоже прикинулся ребёнком и приплёлся за сэбэтон.

– Вы же мои кванджанним и «матушка», как не прийти! – заискивал паршивец.

Что ж, традиция есть традиция. У меня ещё было время до подготовки к выступлению, так что мы вместе с Минхёком отправились на празднование. Хотя Новый год был семейным праздником, в ордене Змеи радость все делили между собой. Как и на Чхусок здесь было масштабное гуляние. Соревновались в разгрызании орехов на скорость, при этом участники несколько пугающе улыбались. Своим видом они напоминали мне чансын, что сторожили деревню. Помимо того, что орех круглый, существовала примета, что если погрызть в этот день с утра орехи, то не будут болеть зубы весь год. Ну, мы свои орехи уже за чаре слопали, хватит. Несколько людей играли в ютнори – своеобразную игру с деревянными палочками и фишками – собрав немало зрителей. Девушки прыгали на доске по типу качели-балансир – это тоже была такая забава под названием нольттвиги. Даже была примета, что если играть в нольттвиги на Новый год, то не будет заноз в подошве весь год. Погуляв немного, мы пообедали, и я отправилась к Чон, чтобы успеть подготовиться к выступлению. Это заняло несколько выматывающих часов. Сначала привести тело в порядок, так как танец не просто танец, но и ритуал. Потом уложить волосы с помощью масла в чхопчи мори – причёску фрейлин с круглой заколкой на проборе. Одеться (кстати, с кринолином) и подкраситься. Мы с девочками решили сделать красные тени с помощью румян (типа тоже символ отпугивания злых сил), и все были этим ужасно возбуждены. Получилось ярко, красиво, необычно. Потом повторили танец. Чем ближе подходило время для выступления, тем сильнее я нервничала.

– Ты же кисэн. Разве не должна чувствовать себя как рыба в воде? – спросила Хани.