На чёрных крыльях феникс

Сульса подхватил меня, перекинув через плечо. Вот и я дождалась этого ужаса! Хотя… всё было не так плохо. Плечо мужчины, конечно, упиралось мне в живот, но давило не так сильно, чтобы выдавить из меня внутренности. Узкая ладонь удивительно удобно лежала на моём мягком месте, так что я даже не боялась, что упаду. Прыг-прыг. Да Минхо сам как обезьянка скачет. В предрассветной синеве мы добрались до вершины, откуда открывался захватывающий вид. Вау! Словно в сказке возвышались горные островки, которых обкуривал туман. Внизу раскинулись рисовые и ячменные поля. Нужно будет прийти сюда порисовать на пленэр. Я пыталась запечатлеть образ пейзажа, рассматривая детали, когда облака на горизонте окрасились в грушевый цвет.

– Смотри, смотри! – воскликнула я.

Встречать первое солнце в новом году и новом шестидесятилетнем цикле в альтернативной стране утренней свежести – что может быть более романтично? Хорошо, я не жалею, что встала так рано. Нежная улыбка любимого, ласковые касания. Мы обменялись подарками. Я подарила Минхо магоджу с вышитым лично мной фениксом на плече (правда, хватило меня только на один узор, и то матушка Минён помогала), а он мне – роскошные серьги. Я сорвала первый в этом году поцелуй с губ сульса.

– В следующем году давай тоже придём сюда на рассвете? – предложила я.

– Обязательно разбужу.

Спустившись с горы, мы вернулись домой, чтобы провести чаре и разделить стол уже с теми, кто ушёл из мира смертных. Часть блюд мы подготовили заранее, остальные доделали сейчас. Стол получился богатым: рыба, фрукты, говяжьи рёбрышки, ттокгук с рисовыми лепёшками, рис с орехами и сухофруктами, лапша, блипы. Многие блюда имели круглую форму, потому что круг – символ процветания, благополучия и плодородия. Мы вспоминали разные новогодние и в моём случае ещё рождественские истории с родителями. Кстати, не знаю, когда, но Минхо смастерил табличку с именем моего отца и поставил в свой садан. Если наши предки объединились, значит ли это, что мы действительно как муж и жена?

Потом мы пошли домой к матушке Минён на поклон сэбэ. Это тоже было традицией. По дороге я заметила, что дома преобразились. Вокруг висели продолговатые лоскуты рисовой бумаги с изображениями и надписями – амулеты от злых сил. Многие из них сделала я. Не знаю, с чего это повелось, но незадолго до соллаль жители деревни выстроились в целую очередь и каждый просил написать для него амулет. Мол, мои амулеты обладают двойной силой. Видимо, из-за того, что я была и «драконом», и «фениксом» одновременно. Зайдя в дом названных родителей Минхо, мы встали на колени и поклонились в пол, желая много счастья и здоровья. Причём поклон был необычным (хорошо, что Минхо меня поднатаскал заранее). Руки обязательно должны были быть в положении «консу»: перед собой, при этом у мужчин левая рука находится над правой, женщины, наоборот, правой рукой закрывают левую. Женщины при поклоне поднимают руки до уровня лба, слегка наклонив голову. В этом положении они должны были оставаться на протяжении всего поклона. Затем нужно было медленно опуститься на колени, начиная при этом с левой ноги, сделать поклон под углом сорок пять градусов в течение трёх секунд и вернуться в исходное положение. В мужском варианте новогоднего поклона руки, удерживаемые в положении «консу», поднимаются до уровня плеч. При поклоне мужчины также сперва становятся на левое колено, а затем на правое, но наклониться нужно полностью: локти должны быть расположены на полу, а лоб – слегка нависать над руками. Денежку сэбэтон нам подал бывший Глава Пак. Надо признать, с тех пор как я провела пхудак кори, господин Пак стал выглядеть лучше и вести себя адекватнее. Для матушки Минён это стало настоящей радостью и облегчением. Нас усадили за стол, чтобы всем вместе съесть ттокгук и повзрослеть на один год.

– Готова сегодня? – поинтересовался с благосклонной улыбкой Суюн.

Он спрашивал меня о запланированном представлении на сегодняшний вечер. Мы с Чон, Хани и другими девушками готовились исполнить танец с веерами – пучхэчхум. Для этого матушка Минён даже сшила нам одинаковые белые тани, как у придворных дам, с вышитыми лотосами и синие юбки. Веера сшили из оставшихся материалов, дополнив их вышивкой розовыми нитями в виде пионов. И если ханбоки нам сшила сама матушка Минён (ей, похоже, скучно не бывает), то веерами занимались мы сами. Самая красивая и симметричная вышивка была, конечно же, у Чон. А мои пионы получились все разные (хотя и училась у мастера!).

– А мне так больше нравится, – сказал Минхо, когда я показала ему своё рукоделие на оценку. – Чувствуется жизнь.

Этими словами я себя и успокаивала. В моём веере чувствовалась жизнь, а не мастерство. Ну и пусть! Главным было не оплошать в движениях. В общем, с этими амулетами, танцевальными тренировками и вышивкой у меня почти не было времени на учёбу, что уж тут говорить о времяпрепровождении с Минхо. Но наконец-то праздник наступил, и впереди нас ждали прекрасные дни. Я в это верила.